Всего один день миновал, как изгнала княгиня Синегорка с глаз долой того витязя с севера, с которым вместе пришла в ее дом беда. Дружина уже была собрана, обозы готовы, назначен и сам день похода, как вдруг выяснилось, что это еще полбеды. Настоящая беда была еще впереди.
Они появились внезапно — как налетает в солнечный день ураган, неожиданно — как снег в конце весны, и необоримо — как собираются грозовые тучи. Еще вчера до окоема все небо было чисто и лишь солнце садилось за облака, предвещая ненастный день, а наутро побежали сторожа со стен будить княгиню и ее ближников, поднимать их тревожной вестью. За ночь, откуда ни возьмись, под стенами города появилась целая орда.
Встревоженная Синегорка с Радой и ближниками спешно поднялась на стену. Весь склон до рощи и реки усеивали войска. За повозками, табунами и кострами не было видно земли, а где она виднелась — то лишь уже вытоптанная дочерна. Словно мураши, суетились люди, скакали всадники. Дым костров сливался в одну серую, едко пахнущую пелену, что затягивала все вокруг. Ветер с трудом ворочал тяжелые клубы и тащил их в сторону городских стен, обдавая людей смрадом и гарью и мешая дышать. Земля мелко дрожала от топота многих тысяч ног. Приходилось кричать, чтобы что-то расслышать в шуме и гаме. Вдали, у рощи, все сливалось в дыму, и казалось, что несметные полчища вырастают прямо из земли.
Сжав кулаки, Синегорка с бессильной яростью смотрела на орду.
— И откуда они взялись? — прошептала она.
Рада, обычно скорая в таком деле на речи, на сей раз помалкивала — она понимала, что одолеть такую силу они не смогут.
Воительница сощурила глаза — зрение у нее было орлиное и наметанное.
— Стяги незнаемые, — наконец протянула она. — Из земель южных, должно, — я тамошних народов не знаю.
— Откуда сила такая взялась? — повторила княгиня. — Змей, Мера, а тут еще и это…
Все молчали — понимали, что это уж слишком.
— Авось боги что присоветуют, — наконец подал голос кто-то, усердно прячущийся за чужие спины.
Синегорка даже не обернулась на говорившего.
— Что тут присоветуешь, — тихо прошептала она.
— По крайности, умрем с честью, как воины, — молвил пятнадцатилетний княжич.
Рада зло пихнула брата локтем, чтоб замолчал. Наконец Синегорка подняла голову.
— Зовите жрецов, — приказала устало. — Что им боги молвят, то и сделаем: сражаться — мечи, сдаваться — ключи…