Он слегка расслабил правую ногу и завел руки за спину, приняв положение «вольно».
— Курсант Кентаринов! — гаркнул Гмыря, вскакивая. — Я еще не давал вам команды «вольно».
— Бывший курсант, — сказал Кирилл, старательно следя за голосом и скрестив руки на груди.
Гмыря хрюкнул:
— Ладно, бывший курсант… — Кабанье хрюканье с легкостью превратилось в змеиное шипение. — Лети за Периметр, сучонок! Страховку получишь в лагерной кассе, перерыв с тринадцати до четырнадцати. А за остальным обращайся в пенсионный отдел по новому месту жительства. Удачи тебе в безмундирной жизни! — Его дерьмочество вернулось в кресло и ухмыльнулось, не скрывая торжества. — У капрала Мити Гмыри между ног большие гири. Эти гири на конец он кладет тебе, юнец… — Гмыря вынул из ридер-бокса персонкарту, толкнул по столу. — Получите, бывший курсант!
Каждое движение его было переполнено удовольствием.
Кирилл положил персонкарту в карман.
— А теперь сдайте казенный персонкодер. И убирайтесь вон!
Кирилл снял с руки персонкодер, хотел было хрястнуть прибор об пол. Но передумал — все равно не разобьется! — и просто положил на стол. Сказал Догу:
— Приветики вашим большим гирям!
И убрался.
Жизнь изменилась сразу.
Прежде всего существующие порядки отобрали свободу передвижения по «Ледовому раю» — в капральском предбаннике Кирилла ждал дежурный по взводу, и все дальнейшие передвижения отчисленного курсанта по территории лагеря производились уже под его контролем. Вернее, ее — поскольку оказалось, что сегодня дежурит ефрейтор Сандра Каблукова.
Даже и тут судьба решила поиздеваться над Кириллом — Сандра была последним человеком, которого он хотел бы сейчас видеть. Впрочем, судьбу эту звали ротным капралом Гмырей… И все логично, если капрал знал про Сандру — унизить соперника, так уж по полной программе.
— За что, Кент? — коротко спросила ефрейторша, крепко пожимая руку Кирилла, когда они вышли на улицу.
— Как менталотравматика.
Сандра кивнула:
— Дог на утреннем разводе тоже так объяснил. Но кто ему поверит?… Это же он мстит тебе за вирши!
— Я вынужден ему поверить, — вздохнул Кирилл. — Даже если не верю.
Сандра понимающе покивала, но промолчала — что тут скажешь?…
— Ты не разболтала ему?
— Про что?
— Про кого… Про меня и тебя.
Сандра будто споткнулась:
— Неужели я похожа на трепливую идиотку?
Уж если на кого она и была похожа, то во всяком случае не на идиотку.
— Ладно, пошли!
— Пошли. — Она повела его к зданию штаба, где, помимо прочих общелагерных подразделений, находилась и касса.
«Ледовый рай» по-прежнему жил своей привычной жизнью: на плацу маршировал взвод новобранцев, прибывших в расположение лагеря сутки назад — они еще с любопытством крутили головами; вдали, левее клуба, штурмовали полосу препятствий курсанты поопытней; а за березовой рощей, возле которой приткнулись флагштоки с трепещущими стягами, пшикало и шпокало — там, на стрельбище, занимались реальной огневой подготовкой те, кому скоро принимать присягу и перебираться на борт десантных барж.