Ведь семёрка — самое сильное магическое число . Да, полагаю, Волдемортом овладела идея разбить душу на семь частей.
— Он создал семь хоркруксов?! — в ужасе переспросил Гарри, а с портретов донеслись изумлённые и гневные возгласы. — Но они могут быть где угодно, в любой точке мира… Спрятанные, захороненные, невидимые!..
— Я рад, что ты оценил сложность нашей задачи, — спокойно ответил Дамблдор. — Но, во—первых, Гарри, хоркруксов не семь — их шесть. Седьмая часть души Волдеморта, как бы искалечена ни была, живёт в его возрождённом теле. Она влачила призрачное существование все годы его изгнания, и без неё Волдеморт полностью утратил бы свою сущность. Нападать на ту часть души надо в самую последнюю очередь, иначе Волдеморта не победить.
— Но тогда остаётся ещё шесть хоркруксов, — с отчаянием в голосе подытожил Гарри. — Как же мы их найдём?
— Гарри… один из хоркруксов ты уничтожил своими руками. Ещё один уничтожил я.
— Вы?! — взволнованно переспросил Гарри.
— Верно, — кивнул Дамблдор, поднимая потемневшую, обожжённую руку. — Перстень, Гарри. Перстень Дволлодера. А заодно — наложенное на него ужасное заклятие. И если бы — прошу простить мне недостаток скромности — не мой огромный опыт и не своевременная помощь профессора Снэйпа, залечившего почти безнадёжную рану, сейчас, возможно, я не беседовал бы с тобой. Тем не менее, покалеченная рука не кажется мне слишком большой ценой за седьмую часть души Волдеморта. Перстень — больше не хоркрукс.
— Но как вы нашли его?
— Ну, как тебе известно, я уже много лет пытаюсь узнать всё, что можно, о прошлой жизни Волдеморта. Я много путешествовал по миру, посетил места, где он когда—то бывал. На спрятанный перстень я наткнулся в развалинах дома Гонтов. Похоже, заключив в перстне часть собственной души, Волдеморт не захотел больше носить его и, защитив множеством могущественных заклинаний, спрятал в лачуге, где когда—то жили его предки (Морфин в то время, разумеется, находился в Азкабане)… Ребус не подумал, что мне в голову может прийти идея навестить старые руины или искать следы магической маскировки.
Тем не менее, не стоит обольщаться уже достигнутыми победами. Ты уничтожил дневник, я — перстень, но, если наша теория о семи частях души верна, — остаются ещё четыре хоркрукса.
— И они могут оказаться чем угодно? — спросил Гарри. — Жестянками какими—нибудь, или — не знаю — пустыми пузырьками от зелий?..
— Гарри, ты думаешь о них как о портключах, которыми лучше делать самые обыденные, малозаметные вещи. Но разве стал бы лорд Волдеморт использовать жестянки или флаконы от зелий в качестве вместилища для своей бесценной души? Вспомни, что я уже показывал тебе. Волдеморт любил собирать артефакты, вещи с великим магическим прошлым. Его гордыня, вера в собственное превосходство и твёрдое намерение занять выдающееся место в истории магии — всё это заставляет меня думать, что объекты для хоркруксов он подбирал с особым тщанием, отдавая предпочтение самым достойным.