На сей раз канцлер приготовился к контактам с официальными лицами. Он достал из-за пояса небольшой свиток, где указывались его имя и должность, и предъявил стражнику. Тот, распознав личную печать сёгуна, распахнул ворота.
Вслед за Исидзё Янагисава прошел по улице Годзё, спустился по каменной лестнице и ступил на мост. Под ним волновалась, чуть поблескивая, река Камо. На другом берегу мерцали огоньки — тлели костры Обона. Запах дыма, смех парочек, прогуливавшихся по набережной, музыка, доносившаяся из чайных домиков, и теплая ночь навеяли воспоминания о свидании с Хосиной; тело омыла волна желания. Где теперь Хосина? Поисковые группы не обнаружили его. Усилием воли Янагисава отбросил мысли о любовнике.
Исидзё углубился в безлюдный район. Янагисава крался за ним вдоль стен, размышляя, не идет ли Исидзё на свидание с мятежниками. Канцлера страшила встреча с шайкой ронинов, бандитов и воинов-монахов. А вдруг мятежники схватят его? А вдруг Исидзё и впрямь убийца? Тогда свиток за поясом ему не поможет.
Улица уперлась в ров с поблескивающей водой. В центре рва располагался высокий поросший травой холм диаметром примерно сто шагов. Плоскую вершину холма обрамляла ограда из каменных столбов. За оградой стоял памятник в виде приземистой пагоды, подсвеченный фонарями. Дальнозоркий Янагисава прочитал иероглифы, выбитые на пагоде. Перед ним был Холм уха, посвященный войне Хидэёси Тоётоми против Кореи. Хотя вторжение в Корею провалилось, войска Хидэёси нанесли немалый урон противнику. Воины засолили в морской воде и привезли в Японию уши сорока тысяч корейцев. Эти-то трофеи и образовали холм.
Через ров был переброшен мост со ступенями посередине. Исидзё спустился к пагоде, присел, положил палку на колени, утер лоб и замер, скрестив на груди руки.
Шло время. Терпение Янагисавы истощалось. Вдруг раздался стук копыт. Правый министр встал. «А вот и преступники, — догадался Янагисава. — Встречу в общественном месте легко выдать за случайность. Хитро!»
Из переулка справа от канцлера показались два конных самурая. Они настороженно осмотрели территорию, примыкающую к Холму уха. Исидзё помахал рукой. Янагисава припал к бамбуковой дверной решетке дома, за которой скрывался. Самураи спешились на мосту, привязали лошадей к поручням и спустились по лестнице. Исидзё пошел к самураям. Последовала череда поклонов и приветственных слов. Троица расположилась на ступенях.
Янагисава выскользнул из убежища и на цыпочках приблизился к краю рва. Теперь он различал голоса.
— ...довольно долго добирались сюда, — сказал Правый министр. — Уговор был другой. Вы заставили меня ждать.