— Мы здесь не говорим о подобных вещах.
Выложив основные аргументы, Сано умолк. Если Огю отверг два доказательства и отказался обсуждать третье, то на что еще можно надеяться?
Огю прочистил горло и приказал принести очередную порцию чая. Сано приготовился выслушать неизбежные упреки с упоминанием Кацурагавы Сюндая. Однако мысль судьи устремилась в другом направлении.
— В царстве зверей можно многому научиться, — сказал Огю. — Когда тигр шествует к озеру, олень ждет, пока тот напьется и уйдет, и только потом утоляет жажду. Когда в небе появляется ястреб, мелкие твари прячутся.
Сано кивнул в надежде, что собеседник наконец перейдет к существу дела.
— Когда стрекоза распускает великолепные крылья, насекомые боятся к ней приближаться и уж тем более вызывать у нее гнев.
Последний сценарий не соответствовал истинному положению вещей в природе, но Сано понял смысл послания. Перед глазами возник герб — красная стрекоза в кольце на белом знамени.
— Значит, вы слышали о моем визите в имение Ниу.
Огю состроил изумленную мину.
— Ёрики Сано, неужели вам нужно напоминать об опасности, с которой сопряжены действия, оскорбительные для семьи крупного даймё? Госпожа Ниу лично заезжала ко мне, чтобы пожаловаться на ваше вторжение. — Голос возмущенного судьи поднялся до заоблачных высот и превратился в визг. — Какая глупость, какое безрассудство толкнули вас на столь дерзкий поступок, да еще в такое неподходящее время? — На его запавших щеках проступили яркие пятна, глаза сузились.
Сано стоически вынес оскорбления, хотя каждое разрывало его самурайскую душу. Лицо горело от стыда: он разгневал начальника настолько, что тот вынужден открыто выражать злость. Сердце сжималось под холодными щупальцами страха: что выберет Огю в качестве наказания? Попутно пытливая часть мозга спокойно анализировала: а почему, собственно, Огю жаждет остановить расследование и умиротворить Ниу?
— Ниу встретили меня очень милостиво, — мужественно возразил Сано. — Госпожа Ниу вообще не показала, что обижена. И с чего ей обижаться? Я лишь задал несколько вопросов, на которые она и молодой господин Ниу, по-моему, с радостью ответили. Если барышню Юкико убили, почему семья должна быть против расследования? Разве Ниу не заинтересованы в том, чтобы убийца был найден? Разве они не хотят отомстить за поруганную честь?
— Если Юкико убили, ёрики Сано.
Возражения Огю напомнили Сано гневную речь Глицинии. «Уж нет ли у Ниу причин не желать раскрытия убийства и поимки преступника? — подумал Сано. — Не помогает ли им Огю в сокрытии истины?» Сано отогнал крамольные мысли: «Вздор! Начальник исходит только из высших моральных принципов. Ниу и Огю просто стремятся избежать скандала, который наверняка возникнет, если все узнают о том, что Юкико замешана в синдзю». Все-таки подозрение оставило в душе неприятный осадок.