— Я никогда не сомневался в этом, сэр. — Сердитое выражение сошло с лица Ника, но тут же вернулось, когда он увидел, что Лайза и Джоселин с улыбкой смотрят на него. Лайза встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Ты прелесть, Ник.
— Спасибо, дружище, — сказал Джоселин. Ник пожал плечами:
— Все равно эта жара доконала бы меня, и я начал пропускать занятия. Мне нужно будет наверстывать упущенное.
— Ты ведь помешаешь ей сделать это, правда? — спросил Джоселин взволнованным тоном. — Я очень люблю ее и не могу смириться с мыслью, что она испортит себе жизнь.
— Не беспокойся, дружище. Мы с Трешфилдом приятели. Я помог ему заключить несколько выгодных сделок. Я сделаю так, что он пригласит меня в свой дом, и я заставлю его отказаться от этого брака, даже если для этого мне придется засадить его.
— Засадить его? — спросил Даллас.
— Отправить его за решетку, патрон.
— Тебе понадобится все твое упорство, — сказала Лайза. — А Джорджиана такая же упрямая, как Джоселин.
— Не выношу упрямых женщин. Если она попытается убедить меня в правильности своих бредовых идей, то я знаю, как с ней разговаривать.
— Надеюсь, это значит, что ты не позволишь ей вскружить тебе голову, — сказал Джоселин.
Сунув пальцы под пояс с оружием, Ник неторопливо пошел к двери.
— Нет такой женщины, которая могла бы вскружить мне голову.
— Ой-ой-ой, — сказал Даллас. — Я уже начинаю жалеть, что меня там не будет. Только представьте себе: леди против недоучки.
— Кого вы называете недоучкой, патрон? — Ник выпрямился, имитируя военную выправку Джоселина и, сменив свой акцент на четкое и чистое произношение выпускника Кембриджа, сказал: — На самом деле, дружище, поведение и речь человека зависят от компании, в которой он находится. Мое почтение, сэр. Теперь, если вы позволите, мне нужно подготовиться к отъезду. Желаю вам приятно провести день, мой дорогой Джоселин.
Наградив последней улыбкой Далласа, который смотрел на него, раскрыв рот, Ник вышел из комнаты.
Англия, I860 год, сентябрь
Далеко в сельской местности графства Сассекс в центре большого парка располагалось огромное поместье графа Трешфилда. Кроме графа в Трешфилд-хаусе проживали его сестра, племянник, жена племянника и их сын, и все они в общем-то были графу не нужны. Единственный обитатель его огромного дома, построенного в XVII веке, к которому его светлость благоволил, стоял в эту минуту в темном коридоре, загроможденном деревянными ящиками.
Это была высокая молодая женщина, которая временами забывала о своем воспитании и пыталась скрыть свой рост, сгибаясь в талии во время ходьбы. Она носила очки в золотой проволочной оправе, делавшие еще ярче ее и без того замечательные зеленые глаза. Однако ученый вид, придаваемый ей очками, и, возможно, царственная осанка мешали людям разглядеть беззащитность, часто появлявшуюся в этих изумрудных глазах.