Слабый свет проникал в дом через щели в тяжелых бархатных шторах, закрывавших высокие окна в обоих концах коридора. Стараясь, разглядеть содержимое деревянной коробки в луче света, заполненном летающими пылинками, леди Джорджиана Маршал сунула в нее руки по локоть, разложила предметы внутри коробки и закрыла ее крышкой. Вытерев руки о длинный, до полу, фартук, она подняла коробку и пошла в сторону коридора.
Джорджиана миновала груду деревянных ящиков. Возле нее у стены вырисовывалась застывшая фигура идущего человека с головой шакала. За другой грудой ящиков, у входа в дом, вертикально стоял футляр для мумии фивейской жрицы. Даже в полутьме Джорджиана видела очертания позолоченного контейнера, имеющего форму человеческого тела, черный парик наверху и нарисованные, словно живые, глаза.
Джорджиана вышла в галерею, вдоль которой стояли статуи фараонов, богов полулюдей-полуживотных, сфинксы, жертвенники и витрины с другими экспонатами. Миновав длинное помещение, она толкнула ногой дверь и вошла в мастерскую. Ее шаги по мраморному полу отзывались гулким эхом. Она подошла к длинному столу, заваленному ящиками, книгами, керамикой и другими предметами, и опустила свою ношу.
— Вы нашли то, что искали, Людвиг? — спросила она.
Из-за стопы книг, поверх которой лежал ятаган, появилась куполообразная лысоватая голова.
— Нет еще. О Господи, если я потерял его, то двоюродный дед никогда не простит меня.
— Ничего вы не потеряли, — успокоила его Джорджиана. — Я видела его полчаса назад.
Людвиг посмотрел на ятаган и с беспомощным видом взмахнул руками. Его тело качнулось, и он едва не упал с табурета, на котором сидел. Выпрямившись, он потрогал свои тонкие усы, бывшие тогда в моде среди лихих королевских драгун и гусаров кавалерии ее величества.
Сжалившись над ним, Джорджиана сказала:
— Дайте-ка я посмотрю.
Она поискала между книгами и ящиками на столе, затем опустилась на колени и принялась шарить среди предметов, кучами лежащих вокруг табурета Людвига. На минуту она исчезла под рабочим столом и снова появилась, но уже с длинным холщовым свертком в руках. Ткань пожелтела от времени; сверток, имевший форму трубы, сужался к одному концу. В ткань были вкраплены скелеты насекомых и тысячелетняя пыль.
Джорджиана подняла сверток и чихнула.
— Вот он!
— О Господи, вы нашли его! Как он там оказался? Знаете, это единственная мумия детеныша крокодила, что у нас есть. Двоюродный дед сам купил ее в… дайте подумать… в двадцать четвертом году в Каире. — Людвиг взял мумию крокодила из рук Джорджианы, положил ее на стол, поднял ручку и нацарапал что-то в толстой тяжелой книге в кожаном переплете. Джорджиана тем временем вернулась к своей коробке.