— Но это слишком быстро…
Он ничего не понимал, а она не могла объяснить ему. Она не могла объяснить ему, что снова возбуждена, что испытывает невероятную потребность в близости с ним. Ее возбуждал его низкий голос, твердые мускулы, перекатывающиеся под ее руками. Она никак не могла избавиться от того напряжения, которое он в ней пробудил.
— Мой господин, — сказала она, — завтра утром или сейчас…
Он уставился на нее:
— Ты это серьезно?
Она не ответила ему, и он усмехнулся.
— Я в вашем распоряжении, мисс Эллиот. Ты можешь устроить нам эту встречу?
— Я готова пойти даже на кладбище, если буду знать, что ты придешь ко мне.
— Нет, я думаю, что в Уиллингхеме будет более приятно.
— Мне все равно, — сказала она. Он засмеялся и повернул ее в противоположную сторону, чтобы застегнуть ее платье.
— Ты в высшей степени необыкновенная девушка.
— Я знаю, — сказала она. — Я всю свою жизнь отличалась от других.
— Чем именно?
Она не могла объяснить ему это, так как ей пришлось бы рассказать слишком многое. Она и так зашла слишком далеко. А он должен пребывать в уверенности, что она старая дева.
— Ну хотя бы тем, что я до сих пор не замужем.
Джослину удалось наконец застегнуть все ее застежки, и он протянул ей перчатки.
— Без всяких на то причин, как я понимаю?
Лайза натянула перчатки и отвернулась от него.
— Я… Я не хотела выходить замуж, понимая, что мой муж будет просто куплен мною. С самого начала я хорошо… — Она откашлялась, чтобы собраться с мыслями:
— Понимаешь, я хотела знать всю правду. Поэтому на одном из моих первых балов я познакомилась с несколькими мужчинами, которые понятия не имели о моих доходах.
Она сделала паузу, так как ее речь натолкнулась на непреодолимую стену душевной боли. Она понимала, что ей не нужно было рассказать все это человеку, который всегда был вне пределов ее досягаемости.
— И тебя проигнорировали, — закончил он ее мысль.
Она молча кивнула, не отрывая глаз от перчаток.
— Я очень рад этому, — сказал он, — так как ты не заслуживаешь того, чтобы на тебя набросились, как на клубничный пирог на ярмарке.
Она удивленно посмотрела на него и увидела его нахмурившиеся брови.
— Ты сердишься, Юпитер… — сказала она с улыбкой.
— Я сердит на тех, кто лишен всяких чувств, как какой-нибудь кусок сала.
Она улыбнулась:
— Ты мне нравишься, милорд.
— В самом деле?
— Почему ты так говоришь, как будто не веришь мне?
Теперь настала его очередь отвернуться, испытывая стыд.
— Понимаешь, мой опыт подсказывает мне, что женщины часто цеплялись за меня не только из-за меня самого.
Она положила свою руку на его лицо и прикоснулась к его губам большим пальцем.