— Разрешите мне уйти, милорд. Я вся дрожу от страха, я не желала ничего дурного, видит Бог! Я лишь должна была разжечь камин.
Виконта, казалось бы, разжалобили ее причитания. Он прищурился и убрал руку с кобуры. Она стояла, поглядывая на него, ожидая разрешения, а виконт вдруг переменился. Он выпрямил спину, расправил плечи. С приподнятым подбородком его лицо стало даже каким-то величественным.
Он убрал одну руку, сжатую в кулак, за спину. Непонятно почему, в его голосе ей вдруг почудились звуки барабана и труб и топот Королевской конной гвардии.
— Мне не нужны толстухи и капризные служанки, — процедил он наконец аристократическим тоном.
Сердце у нее екнуло. Она поняла, что переиграла в своем стремлении изменить себя так, чтобы не вызвать никаких подозрений на свой счет и по поводу своих намерений. Промелькнула мысль, что так недолго и расчет получить.
Виконт вдруг шагнул к ней. Она инстинктивно отступила назад и услышала:
— Я сказал — не двигаться!
Остановившись совсем рядом с ней, он сердито оглядел ее и произнес:
— Ты вся грязная и дрожишь. Как посмели послать тебя сюда, не приведя в порядок твою внешность и не дав согреться? Уходи.
— Ваша светлость, а… а… как же… камин?
— Я этим сам займусь, — виконт говорил теперь совершенно иначе. Такая речь была свойственна воспитанникам университета. — Если мне удавалось разводить огонь во время метели в Западной Виргинии, то уж здесь я как-нибудь справлюсь с углем… Без вас, мисс, — шутовски поклонился он ей.
— Но милорд…
— Черт побери! — выругался виконт раздраженно.
Он отвернулся от нее и позвонил, вызывая Лавдэя. Камердинер вошел.
— Кажется, ваша светлость, придется заменить сапоги для верховой езды.
— Что, уже?
— Да, господин. Придется заменить новыми, один из слуг-новичков вместо коричневой ваксы намазал их черной.
Услышав об этом, виконт почему-то не возмутился и не накричал, а лишь пожал плечами и отвернулся. Он опять взялся за ремень, ослабил его, и ремень соскользнул вниз. Лайза все это видела. Затем он сел на стул у столика, где был чай. Кожаные брюки натянулись на бедрах.
А Лайза все продолжала стоять и наблюдать за виконтом.
— Пусть она убирается, — сказал он, даже не глядя в ее сторону.
Положив кобуру и револьвер рядом с серебряным подносом, он взял чашку с чаем.
Она почувствовала, что кто-то подталкивает ее. Это был Лавдэй. Лайза выскочила стремглав, как будто за ней гнались. Она побежала к посудомойке, чтобы умыться. Руки у нее тряслись. Никогда она еще не встречала таких, как Джослин, виконт Радклифф — наполовину бандит, наполовину аристократ. И неизвестно, что было хуже, — его варварские замашки, приобретенные в Америке, или его аристократическое высокомерие. И Лайза вдруг осознала, что виконт-аристократ куда более опасен и страшен, чем виконт-бандит.