Он отдернул руки, словно обжегся о ее плоть.
Впервые с момента их знакомства его движения стали резкими.
– Извините.
Теперь пришел его черед почувствовать себя неловко. Мерфи знал силу своих рук и понимал, что мог оставить синяки на ее плечах, вовсе не желая этого.
Она увидела искреннее сожаление, даже испуг у него на лице, и ей расхотелось тереть ноющие плечи, чтобы не усугублять в нем чувство вины. Хотя она мало знала и плохо понимала его, но инстинктивно чувствовала: причинить боль женщине он бы никогда не мог.
– Я не хотела вас обидеть, – медленно произнесла она. – Просто имела в виду, что мы совсем разные люди. В том, как живем, чего хотим.
Он сунул руки в карманы и некоторое время стоял так, слегка покачиваясь. Потом спросил:
– Чего же хотите вы?
Она открыла было рот, чтобы ответить, но тут же закрыла снова, пораженная тем, что не знает, что сказать.
– В моей жизни произошел ряд изменений, – ответила она наконец. – Поэтому мне нужно многое обдумать. Но замужество не из первостепенных задач, – добавила она, пытаясь быть ироничной.
– Я вас напугал? Поверьте, я не хотел этого.
– Я не боюсь вас, Мерфи. – Что-то словно подтолкнуло ее, потому что она сделала шага два вперед и дотронулась до его щеки, – Раздражение одного человека всегда передается другому. Давайте забудем об этом и останемся друзьями. Хорошо?
Вместо ответа он взял ее руку, медленно поднес к губам и приник к ладони. Потом, так же медленно, произнес:
– Щедрость моя безгранична, как море, И, как море, любовь глубока. Все то, что дарю, получаю обратно. И богаче сам становлюсь.
Она посмотрела на него, не в силах скрыть удивления. Чьи это строки? Шекспир? Ну и ну! И так здорово декламирует!
– Не смейте меня обольщать стихами, Мерфи, – улыбнувшись, сказала она, превращая все в шутку. – Эго нечестная игра.
– Нам уже поздно играть, Шаннон. Мы не дети и не последние глупцы. Не бойтесь, я больше никогда не сделаю вам больно. – Таким же успокаивающим тоном он недавно говорил с лошадьми. Мерфи приблизился и обнял ее, и она почувствовала робость. – Скажите, что вы почувствовали, когда я первый раз поцеловал вас?
Шаннон постаралась, чтобы ответ прозвучал шутливо:
– Что вы меня искушаете.
Он улыбнулся, приник губами к ее виску.
– Это далеко не все. Вы ничего тогда не вспомнили? Что было раньше, очень давно.
Ее тело не подчинялось приказу мозга: вырваться из его объятий, отстраниться!
– Я не верю в эти вещи, – тем не менее сказала она.
– Я спрашивал вас не о том, чему верите, а о том, что чувствовали. – Его губы двигались от ее виска ко рту, сквозь тонкий шелк ее одежды Мерфи ощущал тепло ее кожи. Еще немного, и он сойдет с ума, удерживая себя от того, чтобы сорвать эту преграду, за которой нашел бы всю ее. – Вы не почувствовали, – повторил он, – что это уже было раньше?