— Ясно. То есть для тебя сейчас вернуться домой — значит признать свое поражение.
— Точно. И возвратиться в этот жуткий колледж, и потерять еще три с лишним года на то, что мне совершенно неинтересно. По крайней мере в таком виде.
— Понятно. И… и ты уже поняла, чем хочешь заниматься?
— Нет. То есть… не знаю… — то ли смущенно, то ли растерянно призналась Лесли и тут же добавила: — Но во всяком случае в мои планы не входит продолжать сценические выступления, если тебя это интересует. Карьера стриптизерши или шоу-герл меня не прельщает ни в малейшей степени. Это была временная мера, средство материально поддержать себя во время путешествия. Мне всегда хотелось поездить по стране, везде побывать и все посмотреть, прежде чем осесть на одном месте.
Ясно, — в очередной раз повторил Гарри, испытывая облегчение от того, что ничего таинственного в ее прошлом нет, что ее история — самая обычная для юной американки, стремящейся к независимости и свободе. И не только облегчение, но и невольное уважение к тому, что Лесли отказывается плыть по течению, причем более чем комфортному, и готова терпеть немалые неудобства, лишь бы выяснить, каково же ее истинное призвание. — Ну, в таком случае нам и вовсе не стоит расставаться. Тебе нужно средство передвижения, а на настоящий момент это единственное, что у меня есть. И я рад предоставить его в твое распоряжение. Хотя… — он чуть смущенно усмехнулся, — тогда тебе придется терпеть мое общество…
Девушка посмотрела ему в глаза — серьезно, без тени улыбки.
— Мне казалось, ты бы уже мог понять, что твое общество мне не противно. Отнюдь не противно. Даже наоборот.
Трудно было понять, кто из них двоих покраснел сильнее, но Гарри первым пришел в себя и обрел дар речи.
— Полагаю, мы пришли к обоюдному согласию. Насчет того, чтобы не расставаться… Я правильно понял?
Она кивнула:
— Да. Если тебя не смущает то, что нас ищут именно вдвоем…
— Смущает, если честно. Но еще больше смущает, даже пугает, что тебе и одной оставаться далеко не безопасно. Не скажу, что от меня до сих пор было много проку, но я постараюсь изменить ситуацию и не быть тебе обузой. Я уже могу…
— Постой, Гарри, — прервала его Лесли. — Если хочешь сказать то, что я думаю, лучше и не начинай. Твое основное дело сейчас выздороветь. Это самое важное. А потом мы уже будем обсуждать, кто кому обуза. Мы с тобой ведь партнеры, товарищи, разве нет? Если бы не ты… В общем, — перебила она саму себя, — хватит болтать. Нам еще ночлег искать.
Как обычно, она была права. Ее здравомыслие и врожденная нелюбовь к напыщенным речам положили конец разговору и призвали их к немедленным действиям.