— Привет, — сказал он.
Его голос тоже пришелся ей по душе. Мужской, проникновенный.
— Я бы с удовольствием, но боюсь, что я не знаю, где у вас что находится, я здесь всего лишь наблюдатель.
— Я уже заметила это. — В то время, еще совершенно не зная Дэвида, она могла себе позволить слегка поддразнить его. — Все скрывается в шкафчике за вашей спиной. Я соседка Марти по квартире, между прочим.
Он приготовил ей выпивку и потом проделал это дважды, когда она расправилась с первой порцией. Она вспомнила то чувство облегчения, которое ей послышалось в его голосе, когда он расхрабрился настолько, чтобы спросить:
— Вам не разбавлять? Я правильно понял?
Позже они уединились в ее спальне. Это случилось после того, как вся компания отправилась на танцульки и Марти во всеуслышание объявила, что Стелла куда-то делась, а посему Ева и Дэвид могут развлекаться в своем обществе.
Закинув назад голову и стараясь сосредоточиться на дыхании, Ева прикусила нижнюю губу.
— Стань опять сама собой, — говорил ей Питер. Если бы она только могла!
Та первая ночь! Как она могла забыть, что тогда она испытала чувство раздражения по отношению к Дэвиду, точно такое же чувство, которое она испытывала по отношению ко всем без исключения мужчинам, которые у нее были после Марка. Он задавал ей вопросы о ее жизни, о работе. Пару раз он смотрел программы, в которых участвовала Ева, и поэтому узнал ее сразу, как только появилась на вечеринке. Но встретиться случайно на улице они бы не смогли, поскольку она добиралась на работу или слишком рано, или слишком поздно для него — он обыкновенно отправлялся в свой офис в восьмом часу утра. Он был адвокатом…
Они оба прекрасно знали, что их отношения могли бы закончиться после первой же ночи, оставив лишь мимолетные воспоминания. Но он оказался настойчивым, казалось, его действительно заинтересовала та женщина, которая скрывалась за внешностью Евы Мейсон, начинавшей уже становиться известной тележурналисткой. Каким же образом ему удалось понять ее сущность, когда же ему впервые посчастливилось проникнуть за стену отчужденности, которую она возвела вокруг себя? Может быть, тогда, когда они легли в постель? Именно в постели его желание узнать Еву перешло на ее тело. Контраст между мягкой дружеской манерой общения во время их беседы и те движения любви, которые он совершал как страстный, бесстыдный любовник, возбудили ее несказанно. Ева внезапно осознала, что способна проделывать в момент близости с ним такие вещи, которые она не позволяла себе ни с одним мужчиной, даже с Марком.