* * *
Уже через полчаса раздался первый звонок в дверь. На зов примчалась Света Лещинская, бывшая артистка Москонцерта, вечно маявшаяся от безделья и безденежья. Она умела вносить в любую жизненную ситуацию дешевую эстрадность, чем упрощала и пародировала возникавшие конфликты. Облегченно вздохнув, подруги после бурных обсуждений соглашались с ее жизнеутверждающим выводом: «У нас в мосэстраде и не такое бывало!»
— Ишь, какая распатланная! — воскликнула Света, увидев подругу в неглиже.
— А… — безвольно махнула рукой Кира и постаралась натянуть на колени короткую ночную рубашку.
— Нет, так не пойдет! — возмутилась Света. Схватила Киру и потащила в ванную. — Сейчас отмокнешь, поешь, а потом под кофе и поговорим.
— Не трогай меня! Идиотка! — кричала Кира, не желая лезть в ванную. — Меня в любую минуту могут вызвать! Ты не понимаешь! Нужно ехать! Нужно что-то делать! Его ведь могут убить!
— Сколько ж раз его могут убивать? — не понимая, о ком идет речь, жалостно вздохнула Света.
— Как?! Убили?! — с воплем Кира вырвалась из рук подруги и бросилась к телефону. Набрала номер Смеяна. — Алло? Смеян? Что с Петелиным? Его убили?
— Вряд ли, — коротко ответил начальник СБ и, определив по истеричной интонации глубокую степень опьянения, положил трубку.
— Подлец! — возмутилась Кира.
— Погоди, это не он — подлец, это я не поняла! — вступилась Света. — Я думала, речь идет об Артеме, а ты вон о ком…
Кира ничего не ответила. Добровольно вернулась в ванную комнату и залезла под душ. Колени у нее дрожали, струи воды скатывались с полных грудей, не добираясь до вогнутого живота. Света невольно залюбовалась ее фигурой. Действительно, было от чего прийти в восторг. Кира к своим сорока сохранила девичью гибкость и грациозность. Сказывалось ее многолетнее увлечение плаванием. Длинные тонкие с хорошо развитыми бедрами ноги устремлялись вверх к узкой талии, над которой царствовали все еще сохранившие округлые формы груди.
— Эх, мне бы такое, — вздохнула Света, хлопнув себя по отвисшим бокам. — Я бы еще покуролесила. Почему в женщине желание умирает последним? Вот и ты страдаешь, а зачем нам, красавицам, это нужно?
— Ничего ты не понимаешь, мне человека жалко. — Понятно. Мужик тоже бывает человеком. Хотя редко. В основном скотиной. Я о них не переживаю. По мне, в постели делай со мною что хочешь, хоть в узел завязывай, а в жизни — лучше не попадайся, замордую, чтобы знал свое место. Ну, твоих-то мужиков не сломаешь, они не наша мосэстрада. А Петелин как-то не производит впечатления. Во всяком случае, на панихиде. Правда, и повод-то не ахти, чтобы прилично выглядеть. Но все равно не смотрелся. То ли дело Артем! Он и в гробу с достоинством лежал…