Вот он, шанс! И Сорока собирался его использовать. Он ринулся прочь. От подъезда его отделяло метров двадцать, и он был уверен, что успеет преодолеть их, пока киллер придет в себя от неожиданности и начнет палить.
И тут загрохотал гром. Прокатился по всему телу Сороки. Что-то резко, безболезненно вдавило в спину. И директор «Квадро» вдруг понял, что не властен над своим телом. Он бежал, но не мог удержаться на ногах, ставших чужими. Мокрый асфальт с отблесками в луже бледного фонаря приближался…
Стрелял в него второй убийца — невысокий, кряжистый плотный, весь какой-то квадратный, похожий на крепкого, энергичного кабанчика, до того скрывавшийся в кустах у забора. Он пользовался обычным, без глушителя «ТТ» «желтой» сборки — таким же одноразовым орудием, как пластиковый шприц.
Кабан подскочил к упавшему Сороке и, довольно оскалившись, сделал два контрольных выстрела. Все, теперь жертву не оживит ни один реаниматор на свете. Работа сделана.
Через несколько минут убийцы уже сдирали шапочки и переодевали куртки в машине.
— То, что ты урод, тебе в детстве не говорили? — грубо бросил Кабан.
— Ну ты чего? — обиделся атлет.
— Ты бы с ним еще о погоде поговорил.
— Ну как-то так получилось, — оправдывался атлет.
— Не можешь в человека шмальнуть без того, чтобы с ним лясы поточить?
— Да как-то…
— Чмо ты позорное!.. Наше дело маленькое — пришел, увидел, завалил… А тебе бы базар наводить. — Кабан сдернул машину с места. — Наказать бы тебя… Да ладно, живи.
— Слышь, это… — Худощавый сглотнул комок в горле. — Ну, не повторится больше.
— Знаю… — Лицо Кабана вдруг перекосила нервная судорога, которую очень отдаленно можно было принять за улыбку. — А все-таки загасили мы его, гниду! Загасили!
В этом возгласе было ликование победы. С таким же ликованием в древние времена сдирали с врагов скальпы или отрезали головы, чтобы привязать к седлу. Да, для Кабана это была не первая голова врага… И не последняя…
Одно дело слышать о каких-то стихийных бедствиях, даже смотреть их по телевизору, и совсем другое — ощутить на собственной шкуре. А для российских моряков пострашнее штормов, ураганов и тайфунов была сплоченная боевая команда Александра Ана по кличке Кореец.
Из двадцати возвращающихся в родные края членов команды тунцеловного судна «Север» еще ни один не попадал в крепкие дружеские объятия подручных Корейца, а потому морские волки воспринимали россказни об этом процветающем бизнесе как вещь хоть и вполне вероятную, но к ним лично не относящуюся. Да, доходили слухи, что комитет по встрече ждет нередко мариманов прямо у трапа самолета. Но когда «А-300», следовавший из испанского Санта-Круса, застыл на бетоне варшавского аэропорта, выяснилось, что там все тихо. В здании аэропорта из встречающих был только представитель Полесской базы тралового флота. Он в темпе порешал с экипажем вопросы, проводил людей в автобус и как-то поспешно распрощался.