— Чушь какая-то! — проговорил уныло один из санитаров. — Тянуть их на своем горбу в Малый лагерь, уже завтра утром наверняка тащить обратно. Да ли и пару часов не протянут.
— Какое твое дело, идиот! — вдруг крикнул на него в ярости рыжий писарь. — Давай! Вперед! Разум-то хоть в вас еще остался?
— Да, — сказал пожилой санитар, поднявший с земли носилки, на которых лежал Пятьсот девятый. — Что с ними приключилось? Что-нибудь необычное?
— Эти двое из двадцать второго барака. — Писарь посмотрел вокруг и подошел вплотную к санитару. — Это те самые двое, которые два дня назад отказались подписать.
— Что подписать?
— Заявление для доктора по морским свинкам. Тогда он забрал четверых остальных.
— Что? И их до сих пор не повесили?
— Нет. — Писарь прошелся еще немного вдоль носилок. — Их велено вернуть в бараки. Таков приказ. Поэтому отнесите их побыстрей, чтобы никто не помешал.
— Ах, вот как! Понимаю!
Санитар вдруг так резко прибавил шагу, что уперся носилками в ноги впереди идущего.
— Что случилось? — спросил тот сердито. — Ты с ума сошел?
— Нет. Сначала давай унесем обоих отсюда. Потом я тебе расскажу, в чем дело.
Писарь отстал от них. Оба санитара молча и торопливо отмеряли шаг, пока не миновали административное здание. Солнце опускалось за горизонт. Пятьсот девятый и Бухер пробыли в бункере на полсуток дольше, чем было приказано. От подобной небольшой вариации Бройер просто не мог отказаться.
Впереди идущий санитар обернулся.
— Ну так в чем же дело? Наверно, какие-нибудь бонзы?
— Нет. Но они — двое из тех шестерых, которых Вебер в пятницу отобрал в Малом лагере.
— Что же с ними сделали? У них такой вид, словно их просто-напросто избивали.
— Так оно и есть. Потому что они отказались пойти с присутствовавшим штабным доктором. Он уже часто брал отсюда кое-кого. Опытная станция недалеко от города.
Впереди идущий тихонько присвистнул.
— Черт возьми, и они еще живы?
— Сам видишь.
Первый покачал головой.
— И теперь их даже выпустили из бункера? И не повесили? Что-то здесь не то. Такого я что-то не припомню!
Они приблизились к первым баракам. Было воскресенье. Проработав весь день, рабочие коммандос недавно вернулись в лагерь. На улицах было много заключенных. Весть о происшедшем распространилась со скоростью ветра.
В лагере знали, с какой целью забрали шестерых. Знали также, что сидели в бункере Пятьсот девятый и Бухер. Об этом сразу стало известно через канцелярию, и об этом скоро снова забыли. Никто не ожидал их возвращения живыми. Теперь они вернулись — и даже тот, кто ничего не знал, вдруг увидел, что вернулись они вовсе не из-за своей непригодности, в противном случае чего ради их было так мордовать.