В два года и три месяца я сделала Плаше обтяжку — приучила ее сначала к уздечке и седелке, а затем и к седлу. В это время я гоняла кобылу на корде по двадцать минут, приучала с голоса выполнять команды «Шагом!», «Рысь!», «Галоп!», два раза в неделю прыгали на свободе по кругу. Ставила ей в основном брусья, первый этап нап-рыгивания мы закончили с контрольным прыжком 70 см, при рабочей высоте 50 см. Плаша прыгала с удовольствием, с рыси, после прыжка сразу переходила в рысь и резко сворачивала ко мне за сахаром.
Все лето Плаша гуляла с пяти часов утра до полуночи и вволю ела траву. Осенью я кормила ее луговым сеном, два раза в день кашей, и по ведру моркови. В сентябре Плаша чуть не погибла, у нее случился гипертонический криз, из-за резкого повышения внутричерепного давления сильно пошла кровь из носа. Плаша потеряла сознание и упала в леваде, с большим трудом удалось привести кобылку в нормальное состояние, после этого она сутки лежала и потеряла зрение, слух и осязание на несколько дней. Плаша вытерпела несколько курсов необходимых лекарств, после которых ей стало значительно лучше. Такое состояние не удивительно: тем летом была жаркая погода и повышенное давление.
В два года и девять месяцев Плаша регулярно работала на корде на резинках и под седлом. С февраля мы стали работать с Трубициным Александром Сергеевичем. Он помог заездить Плашу, держал ее, когда я ложилась животом на нее и водил ее в первые дни. Плаша оказалась очень покладистой в заездке, отлично работала ртом, шеей. На пятый день мы уже ездили рысью под верхом. Каждый день она бегала полчаса рысью, три раза в неделю прыгали на свободе и три раза под верхом. На свободе ей ставили пирамиду высотой 60-65 см и шириной метр, с подсказкой.
К трем годам у Плаши стали меняться зубы, сухой овес она не ела, и приходилось три раза в день делать ей кашу. Она получала семь кг овса, три кг отрубей, клеверное сено и подкормки «Эквистро», «Мегабазу» и «Амино-лайт».
Весной мы начали ее активно тренировать и готовить к испытаниям, водили в поля, сначала гоняли на корде с шамбоном, потом потихоньку стали на ней ездить и нап-рыгивали на свободе. Мы ставили в леваде шпрингартен и сооружали барьеры из берез в поле. Плаша сначала плохо прыгала, не аккуратно, но все же удалось ее подготовить до 130 см.
Я ездила на Пеларгонии сама, реже садился Труби-цин. Отрабатывали подъемы и переходы из аллюра в аллюр, остановки. Однажды в поле Плаша вырвалась с корды и убежала, так я кричала ей вдогонку, и она вернулась на зов, да еще как летела и ржала, «потеряла маму».