— В таком случае приглашаю вас на чашку кофе.
— Но я хочу на пляж, — заявляет моя супруга капризным тоном, я жду, что она вот-вот топнет ножкой.
— Ну хорошо, — со вздохом говорю я. — Вы пойдете со мной пить кофе, а потом я схожу с вами на пляж.
Так мы и делаем. Но компромисс не в состоянии растопить лед наших семейных отношений. Линда с отсутствующим видом пьет колу в кондитерской; я умираю от скуки под пляжным зонтом и не скрываю этого. Я даже не даю себе труда поинтересоваться, как выглядит моя супруга в купальном костюме. И даже если бы я захотел это узнать, то не смог бы, потому что сижу к ней спиной, а на спине у меня глаз нет. Мы молчим, сидя спиной друг к другу. Единственное, что меня интересует, — когда и как будет установлена связь, ведь если я и завтра буду слоняться по гостинице и около, Линда может что-то заподозрить.
Мои волнения кончаются в тот же вечер, когда мы с супругой ужинаем в саду отеля, под открытым небом. Вечером здесь играет оркестр, есть и дансинг, и совсем не удивительно, что мою спутницу приглашает танцевать воспитанный молодой человек, говорящий по-немецки. И безукоризненно сдержанная Линда — то ли от скуки, то ли из желания уязвить меня, тут же встает с места и идет танцевать с безукоризненным молодым человеком.
— Когда вернетесь в гостиницу, вас будут ждать, — слышу я за спиной тихий голос. — Соседний номер слева. Можно пройти по балкону.
Мне не нужно поворачиваться, чтобы узнать, кто говорит; по голосу я узнаю Бояна.
— А если она не уснет? — так же тихо спрашиваю я.
— Она уснет.
Вот и все.
Линда в сопровождении кавалера возвращается за столик, не обнаруживая признаков оживления. Больше того, к концу ужина, когда мы доедаем десерт, она совсем сникает. Не знаю, во что именно ей положили снотворное — в еду или питье, но средство явно действует, медленно и верно. Она то и дело подавляет зевки, наконец я слышу долгожданные слова:
— Кажется, пора спать.
— Пожалуй, — говорю я с непривычной уступчивостью.
И мы удаляемся к себе в номер. Наконец-то! Первый вечер медового месяца и все прочее.
— Вам не кажется, что воспитанный человек на вашем месте все-таки перебрался бы на диван, — говорит Линда, снимая легкий жакет.
— Наоборот. Воспитанный супруг должен постоянно находиться около супруги.
— Вы прекрасно знаете, что наш брак — фикция, — напоминает моя супруга, доставая из-под подушки ночную рубашку.
— Да, но это не значит, что и отдых у меня должен быть фикцией, — заявляю я.
Она собирается возразить и поворачивается к двери в ванную, но у нее нет сил ни дойти до ванной, ни продолжать спор. Линда присаживается на кровать, потом ложится — просто так, на минутку — и скоро погружается в здоровый, освежающий сон.