На всякий случай я выкуриваю целую сигарету, причем хожу по комнате и время от времени натыкаюсь на мебель. Никакой реакции.
Потушив свет, я выхожу на балкон. В сущности, это терраса, которая тянется вдоль всего фасада гостиницы, и от балкона соседнего номера меня отделяет стеклянная плита-перегородка. Не нужно быть акробатом, чтобы, встав на парапет, спрыгнуть к соседям. Оглядевшись по сторонам — не смотрит ли кто, — я так и делаю.
Как я и ожидал, в соседнем номере меня ждет Борислав. После обычных в таких случаях объятий и похлопываний по спине я говорю:
— Как бы она не догадалась, что ее усыпили.
— Не догадается, — успокаивает меня Борислав. — Это тебе не прежние препараты, от которых потом целый день ходишь, как пьяный.
— Ну? Ты все еще не куришь? — интересуюсь я, глядя на идеально чистую пепельницу на столике.
— Да нет… курю… когда угостят… — смущенно бормочет Борислав. — Надеюсь, ты не оставил сигареты в номере.
Мы закуриваем и тут же приступаем к обсуждению вопросов, стоящих на повестке дня. Я коротко объясняю, что сумел узнать и с какой миссией прибыл на родную землю.
— Да, Эмиль, достанется тебе, — говорит мой друг. — Но что делать, раз я засвечен.
— Не стоит об этом, — говорю я. — Не все ли равно, кто — ты или я…
— Все-таки на этот раз была моя очередь лезть в мясорубку…
Мой друг явно сокрушен тем, что переложил на меня неприятную обязанность лезть в мясорубку, и я не сомневаюсь, что он готов хоть сейчас заменить меня, но в нашем деле не приходится уповать ни на очередность, ни на личные желания.
— Не стоит об этом, — повторяю я. — Давай обдумаем, что делать.
— Что ты предлагаешь?
— Предлагаю больше не давать ей снотворного.
— Думаю, такой необходимости больше не будет. Пришлем к тебе на пляж Бояна.
— Боян уже был в ресторане.
— Он появился только на минутку, когда она танцевала.
— Все равно. Не надо рисковать.
— Можно подослать лейтенанта.
— Отлично! Лейтенант — парень толковый. Завтра я пошлю по почте открытки. Значит, пускай приходит послезавтра.
— От него ты получишь инструкции генерала, — говорит Борислав и, взяв из пачки новую сигарету, добавляет:
— А теперь, браток, садись и пиши.
Вот уж чего терпеть не могу, так это писанины. Но никуда не денешься. В нашем деле без письменной работы нельзя. И я сажусь и пишу, пока не отнимается рука, потом собираю исписанные страницы и кладу в большой конверт.
— Ну и как, по-твоему, — интересуется Борислав, принимая пакет, — там одна контрабанда или что-нибудь еще?
— Откуда я знаю! Пока налицо контрабанда, но не исключено, что выплывет и другое.