В это утро Лис уже несколько часов был на ногах, когда внезапно появилось полное солнце. Он уже навесил красивую входную дверь и послал Титуса купить еще одну щеколду, так как первая оказалась коротка.
Солнце обещало сильную жару и заставило Лиса засучить рукава рубашки и расстегнуть ее до середины груди.
Только он повернулся к двери, чтобы поискать в доме хлеба и сока, как увидел приближающуюся Мадлен Эвери с корзиной в руках. Лис пожалел, что не успел вовремя исчезнуть. В эти дни он был не очень склонен к разговорам, ему не хватало терпения, чтобы быть вежливым, особенно с Мэдди, принявшейся пристально рассматривать его с сердечной мукой в глазах.
Его жажда обладать ею разгоралась все горячее с каждым разом, когца она приближалась к нему, и это было достаточно скверно. Все было гораздо легче, когда он был приличным, легкомысленным человеком, а она хладнокровной, как лед, чопорной девушкой. Казалось, эти дни уже в прошлом.
— Вижу, у вас уже готова дверь! — весело произнесла она, остановившись на расстоянии, словно оценивая его настроение.
Лис прислонился к массивной раме, заполнив почти все пространство двери, и кивнул.
— Чем могу быть полезным?
— Бабушка… попросила меня принести вам эти сдобные булочки, — она сделала шаг вперед и показала на корзину.
— Вам обеим не стоило беспокоиться.
Щеки Мэдди покраснели еще гуще. Она не могла понять, что нашло на него со времени его исчезновения.
— У вас нет причин грубить! Бабушка Сыозен очень милая женщина, и она благодарна вам за то, что вы позволили Бенджамену проводить здесь так много времени. Разве это преступление, что она хочет отплатить вам добром?
— Нет, не преступление, — резко ответил ои, — но мне бы лучше остаться одному.
Она оскорбление взглянула, когда он повернулся и вошел в хижину. Слезы подступали, но она сумела их подавить. Она вошла вслед за Лисом, крепко держа корзину. Войдя в хижину, несколько мгновений она привыкала к сумраку, затем медленно оглядела стол, сооруженный из деревянных ящиков и досок, рассортированные бочки и табуретки и постель Лиса, разложенную в углу. Лис сортировал какие-то инструменты на лестнице, а Мэдди подошла к столу и поставила на него корзину.
— Вы можете отведать их, — сказала она. Он мельком взглянул на нее через плечо, как будто только что обнаружил ее присутствие, и снова кивнул:
— Если вы так настаиваете, мисс Эвери.
Прикусив губу, Мэдди взяла со стола книгу. Она слишком долго готовилась к этому визиту, чтобы ее можно было выгнать таким неучтивым обращением, особенно когда она поняла, что именно таково его намерение. По каким-то таинственным причинам Лис не мог больше выносить близость к ней — и именно тогда, когда ей этого хотелось больше всего на свете.