— «Листья травы» Уолта Уитмена, — прочла она вслух. Поэзия! Еще одна неожиданность: грубый западный человек, читающий поэзию?
— Я так много слышала о творчестве Уитмена, но мама не позволила мне купить «Листья травы». Она сказала, что эта книга шокирует! — Мэдди слегка улыбнулась, вспомнив об этом.
Лис взял книгу из ее тонких рук.
— Ваша матушка была права. Кое-что в ней, вероятно, шокировало бы вас, вот почему книга мне нравится. — Он встретился с ней глазами, метнув в нее моментальную искру голубого льда: — Берегитесь, мисс Эвери!
— Не говорите так! — услышала она свой собственный крик. К еще большему ее негодованию, Лис просто-напросто вышел. — Подождите минутку!
Она подошла к нему сзади и взяла за руку, которая показалась ей железной. Мэдди подумала, что он может оттолкнуть ее, но он, тем не менее, не оттолкнул.
— Да что с вами творится? Почему вы мне не скажете? Почему вы так изменились? Если нужно что-то сделать, только обратитесь за помощью. У вас есть друзья, которые…
С яростным и угрожающим лицом он обернулся и, схватив ее деликатные ручки, поднял и опустил их.
— Тут ничего не поделаешь! Вот так! Вы удовлетворены? Ни вы, ни кто-либо другой не может мне ничем помочь. Уйдите и оставьте меня одного!
Ее глаза наполнились слезами.
— О, Лис. — Вид ее пробудившихся, столь болезненных чувств привел его в ярость.
— Что, черт возьми, вы от меня хотите? — невыразительно спросил он. — Это? — Он прижал ее к себе и покрыл ее губы своими, целуя ее до тех пор, пока не заставил ее ответить.
— Вы этого хотели?
Сколько же часов пролежала она без сна, мечтая о его поцелуях и прикосновениях его рук? Мэдди не умела заниматься любовью, но ей и не надо знать, что за этим последует. Она подняла руки к его плечам и раздвинула губы, как он и учил ее тогда в гостиной.
Да, на этот раз все было иначе. Лис поднял ее на руки, и через несколько мгновений они смотрели друг другу в лицо, стоя на коленях на мягкой подстилке его постели. Мэдди казалось, что каждый дюйм ее тела болит от желания, а голову переполнял звук ее бьющегося сердца.
Руки Лиса почти обхватили ее талию, и он крепко прижал ее к своему телу. Она никогда не чувствовала себя более хрупкой, не испытывала большего трепета от контраста между мужчиной и женщиной.
Ей так хотелось, чтобы он говорил с ней нежно, но он не говорил. Она страстно желала, чтобы он медленно ласкал ее, так чтобы она смогла осознать каждое новое ощущение, но он и этого не делал. Вместо этого он был груб. Его рот был горяч, давление его губ и рук — настойчивым и грубым. Когда он наклонил ее, целуя затылок, Мэдди невольно задохнулась от невинного возбуждения. От него пахло потом, но и этот запах действовал на нее возбуждающе. Ей хотелось дотронуться до его груди, поцеловать его лицо, изучить его черты и почувствовать их вкус. Мэдди пыталась пошевелиться в объятиях Лиса, но ей это не удалось. В момент наибольшего напряжения страсти по ней пробежали первые искры смущения и паники.