— Кристаллизация гемокода в нашем с тобой случае абсолютно исключена. Но! Нужно учитывать, что примерно раз в столетие появляются личности, меняющие естественный ход событий. Например, Иисус Христос, Иван Грозный, Сталин, Гитлер… Твое появление в моей жизни тоже можно отнести к стихийному бедствию. Так что диффузные нарушения пространственно-временных параметров иногда приводят к разбалансированию индивидуального восприятия действительности. В общем, Клавдия Сергеевна, невезение — штука относительная.
Клюквина вышла из ступора минут через пять. Нервно икнув, она спросила:
— Ты с кем это сейчас разговаривала? То, что ты сказала, это диагноз?
Клавдия выглядела растерянной и до того напуганной, что мне стало ее жалко.
— Ладно, Клава, не бери в голову, это просто рассуждения на заданную тему. Ты договорилась с Тошей?
— В том-то и дело, что нет! — воскликнула сестра. — Он, видишь ли, дежурит и освободится только завтра после двенадцати. Сплошное невезение… — Тут Клавка вздрогнула и насторожилась, ожидая, вероятно, продолжения моего малопонятного выступления. Однако я не собиралась больше жонглировать умными, но не имеющими никакого смысла словами. — Заметив это, Клавка повеселела и сообщила. — Но я все равно настояла, ты ж меня знаешь. — Конечно, я знаю свою сестру. При всех своих недостатках она имела одно несомненное достоинство — всегда добивалась того, чего хотела. — Тоша сразу после дежурства примчится к нам.
В душе моей буйным цветом расцветали сомнения насчет надежности мужской поддержки в лице Антона Константиновича, но я посоветовала себе поскорее с ними расстаться — ведь выбора у нас все равно не было. Пожелав Клавдии спокойной ночи, я отправилась спать.
* * *
— Афоня, где мои колготки?!
Новый день начинался с обычного Клавкиного вопля. Я глубже зарылась в одеяло и там счастливо улыбнулась: все не так уж плохо, раз сестренка не утратила своих милых привычек.
Примерно полгода после появления Клюквиной в моей жизни я пугалась этих криков, и пробуждение стало для меня сущим наказанием. Клавка умудрялась засовывать свои вещи в самые невообразимые места, куда нормальный человек даже не подумает их положить. Однако вскоре колготки в морозильнике и джинсы в ящике для овощей перестали удивлять, а лихорадочные поиски одежды по утрам превратились в своеобразный ритуал. Брусникин сперва ужасно злился, когда слышал с утра пораньше звонкий клюквинский голосок, потом привык, а спустя некоторое время просто перестал устанавливать будильник. Вместо этого Димка просто сообщал как бы невзначай, во сколько ему нужно вставать, и минут за пятнадцать до «часа икс» Клавдия начинала утреннюю побудку.