Ропот толпы.
ВТОРОЙ. Он прекрасен! Сократ!
ПЕРВЫЙ. Но это уже не лучший Сократ. Это – старый Сократ, склонный к многословию и сентиментальности. Если бы ты слышал его раньше. Никаких призывов к чувству. Одна божественная логика.
АНИТ (Сократу). Сколько у тебя детей?
СОКРАТ. Трое, Анит.
АНИТ. Как он горд, афиняне! Он не хочет нам сказать, что у него трое маленьких детей. Два подростка и один совсем ребенок. Почему ты не привел их в суд, Сократ? Ведь так делали все, чтобы разжалобить народ.
СОКРАТ. Наверно, Сократу не стоит вести себя так позорно.
АНИТ. Он не только требует, чтобы мы оставили ему право досаждать и впредь своими попреками городу.
Ропот толпы.
Сократ хочет еще подчеркнуть свое особое положение, свою особую гордость. Он не нуждается в вашей жалости, афиняне!
Грозный ропот толпы.
СОКРАТ. Впервые я соглашаюсь с тобой, Анит. Смерть не стоит унижений, тем более для старика. Ведь даже если вы меня помилуете, вряд ли это сделает меня бессмертным – при всем могуществе Афин. (Сурово.) Но полно! Вы дали присягу судить меня по правде, и я не стану мешать вам жалобами родственников. Судите меня, афиняне!
КОРИФЕЙ. Они голосуют. Пять сотен человек бросают камешки в две урны, чтобы решить судьбу философа.
ХОР. Стук камней... Говор толпы...
КОРИФЕЙ. Как маленькие дети – все забавы.
ВТОРОЙ (шепотом, Первому). Если они его осудят, клянусь...
АНИТ, стоящий на другом конце, вдруг вздрогнул и обернулся. Потом снова застыл в ожидании.
ПЕРВЫЙ (Второму). Ты ничего не сделаешь, не посоветовавшись, Аполлодор.
ВТОРОЙ. ...Или не так Мы подкупим стражу и выкрадем его. У меня есть много денег... Как нелепо: в Афинах жил самый прекрасный, самый благородный человек, жил ради них»
Рев толпы
КОРИФЕЙ. Они подсчитали. Двести двадцать один камень брошен в урну, чтобы оправдать Сократа, но двести восемьдесят решили, что он виновен... Они поиграли в камешки.
ХОР. Виновный Сократ должен сам просить наказание у народа.
СОКРАТ. Я удивлен, сограждане. Выпади на тридцать камешков меньше, и я был бы оправдан. Сошлись три мудрых, три смелых обвинителя – и всего тридцать камешков!.. Итак, какое наказание я назначил бы свое сам за свои преступления?» За то, что никогда не давал себе покоя... За то, что всегда шел туда, где мог убедить вас, что нельзя все время заботиться о чинах, о речах в народном собрании, об участии в управлении и заговорах. За то, что призывал вас думать о самих себе, чтобы каждому стать лучше. Что я назначу себе в наказание за такую свою жизнь?.. Я кормил бы себя бесплатными обедами, как кормите вы тех, кто побеждает на Олимпийских играх. Потому что те, кто побеждает в состязаниях колесниц, дают вам мнимое счастье, а я пытался дать подлинное. Они – повара, я врач (Усмехнулся.) Кроме того, они здоровы и не нуждаются в бесплатном питании, а я, увы, уже нуждаюсь!