— Когда похороны?
— В пятницу. Позвони в морг Маринке Коротаевой, она этим занимается.
Не выходя из Лешкиного кабинета, я набрала номер эксперта Коротаевой. Марина предупредила, что вынос — в пятницу в десять, поэтому желательно подъехать в морг к девяти. Оказалось, что вскрывать труп Гены пришлось ей. Я посочувствовала ей, и вдруг, повинуясь какому-то импульсу, свербившему в моем мозгу с того самого момента, когда я осознала, что в пьяных Гениных речах был какой-то еще неизвестный мне смысл, попросила Марину сравнить повреждения на черепе Гены со следами орудия, проломившего голову Аристарху Ивановичу Неточкину.
— Хорошо, — удивленно сказала Марина. — Я зайду к Боре Панову — он Неточкина вскрывал, мы сравним повреждения. Правда, не вижу смысла, но раз ты говоришь, что надо…
— Мариша, а можно прямо сейчас? Сходи к Боре и перезвони мне, очень прошу.
— Ладно, жди, — ответила Марина и положила трубку.
— Лешка, мне страшно, — медленно произнесла я и тут же вспомнила мягкое прикосновение руки моего нового любовника и его нежный шепот: «Не бойся, моя хорошая…» — А где Филонов?
— Был у Лариски в кабинете, — ответил мне Горчаков и пристально на меня посмотрел. — А зачем он тебе?
Я не стала ему говорить, что когда женщине страшно, ей хочется прижаться к близкому мужчине; если бы я прижалась к Лешке, он бы, наверное, очень удивился. Поэтому я пошла искать Филонова.
Подходя к Ларискиному кабинету, я услышала ее громкий смех. Заглянув в кабинет, я увидела, что Лариска, заливаясь смехом, пытается вырвать у Филонова свою знаменитую на всю прокуратуру фотографию, сделанную на вечере по поводу 8 марта, запечатлевшую ее в весьма откровенной позе. Она поднимала руку с фотографией вверх, но Филонову удалось все-таки завладеть снимком, прижав Лариску к себе. Оба они, запыхавшись, сказали мне: «Привет!», и после этого на меня уже не отвлекались.
Я закрыла дверь и вернулась к себе. Коля Курочкин сообщил мне, что сегодня в шесть у него свидание с Региной, а потом сказал:
— Представляешь, Маша, по материалу с девочкой Мальвиной Вальчук: звоню я ее дяде Игорю, спрашиваю перед этим, как дядино отчество, она говорит: «Валерьянович». Я думаю: эк дядю-то угораздило! Звоню этому самому Игорю Валерьяновичу и популярно объясняю, что девочке Мальвине светит срок, в связи с чем прошу его прийти. Дядя Игорь Валерьянович мне отвечает таким своеобразным голосом, до боли знакомым, что прийти он не может, поскольку у него репетиции; и тут только до меня доходит, что Игорь Валерьянович Вальчук — вовсе не случайное совпадение! В общем, я его убедил, он сейчас сюда приедет. Ничего, что я его сюда вызвал, в твой кабинет?