— По-моему, ты преувеличиваешь масштаб бедствия, — как всегда, утешал меня муж. — Нормальный парень, я сам таким был.
— А я такой не была! Я в десятом классе уже знала, чего я хочу в жизни. А этот? «Ничего не делал, слушал плеер, а потом зазвонил телефон»! Смехотура!
— У них у всех теперь замедленное развитие, — увещевал Сашка. — Главное, что он не дурак, не пьет, не колется, не нюхает, ночует Дома, тебя любит… Видишь, сплошные достоинства.
— Что это за достоинства с частицей «не»? — буркнула я. Но в глубине души я была согласна с Сашкой: грех жаловаться. Не идеал, конечно, но и нечего бога гневить. Только все-таки я не удержалась:
— А меня он ни в грош не ставит.
— Ничего подобного! — Сашка меня обнял и прижал к себе. — Помнишь, как он тебя омлетом кормил?
Конечно, я помнила. Такое не забывается, и воспоминания об этом грели меня в трудные минуты, В прошлом году мы с Хрюшей погавкались, уж не помню, из-за чего, скорее всего —из-за какой-то ерунды, и я вылетела из дому, чтобы хоть как-то успокоиться. Когда я вернулась, ребенок стоял в прихожей, напряженно глядя на входную дверь, словно боялся пропустить мое появление.
На самом деле так и было; завидев меня, он помчался на кухню и чем-то там загремел. Когда я заглянула на кухню, увиденная картина поразила меня в самое сердце: стол был сервирован по всем правилам хорошего тона, с вилкой слева от тарелки, с ножом справа, с хрустальным стаканом под минеральную воду, а сам Хрюндик стоял наготове с салфеткой, перекинутой через руку, как в лучших домах, поглядывая на плиту. Я вошла, и он сразу кинулся перекладывать мне на тарелку со сковородки собственноручно приготовленный им омлет с помидорами (когда я заезжала к маме, она часто делала мне это любимое с детства блюдо, и Гошка про это знал).
Конечно, сердце мое не выдержало, я чуть не расплакалась от умиления. Как это по-детски и одновременно по-мужски: не прощения просить, а встретить меня сервированным столом и любимым блюдом, сделанным своими руками! От моей обиды и следа не осталось; усаживаясь перед тарелкой, на которую сыночек выскребал со сковородки последние омлетные крошки, я ласково спросила:
— А что же ты? Ты не будешь омлет?
— А я такую гадость не ем, — был ответ.
Эта история уже давно перешла в разряд семейных легенд, но вспоминать ее всегда приятно.
— А насчёт «не пьет» ты погорячился, — заметила я мужу. — Мне вот нужен был его паспорт, а он где-то болтался. Я ему на трубку позвонила и спросила, где паспортина, получила разрешение покопаться в секретере. Паспорта не нашла, зато нашла пустую бутылку из-под красного вина.,.