Наши войска были великолепны, продемонстрировали безупречную строевую выучку. Трудно было поверить - перед трибуной, чеканя шаг, прошли ветераны Великой Отечественной, которые привыкли воевать, а не маршировать в парадном строю. Земля задрожала, когда пошла техника - тяжелые танки и самоходные орудия. Хотя наша армия преобладала, 7 сентября у Бранденбургских ворот символизировало единство победителей. Во всяком случае, в глазах побежденных. По оценке маршала Жукова, собралось поглазеть на парад тысяч двадцать берлинцев. Я внимательно наблюдал за зрителями и с удовлетворением отметил: они наверняка испытывали приличествующие случаю чувства, ибо стали тревожно перешептываться при виде наших танков и САУ. Именно перешептываться, а не говорить в полный голос.
Н. Я.: Вы совершенно справедливо подчеркиваете, что мы тогда в проведении парада видели триумф сотрудничества с союзниками и в дни мира. Полезно для понимания, откуда уже тогда потянул сквозняк недоброжелательства, скоро перешедший в "холодную войну", взглянуть на парад с другой стороны. Обратимся к той же книге американца У. Спара о Жукове. Он написал:
"День парада приближался, и тут Жукову сообщили, что главнокомандующие трех остальных держав не смогут присутствовать и пришлют своих заместителей. Когда Жуков доложил об этом Сталину, диктатор отнес это за счет стремления союзников преуменьшить значение парада войск антигитлеровской коалиции. Он приказал Жукову самому принять парад. С точки зрения Жукова, парад оказался успешным и достиг своей цели.
Парадом достигли и другого. Советы смогли показать высокопоставленным союзным военачальникам новейшие образцы танков и самоходных орудий. Старшим американским генералом на параде оказался Джордж С. Паттон. Встреча с Жуковым не произвела на него впечатления. Он писал жене:
"В парадном мундире, увешанном орденами, Жуков выглядел как персонаж из оперетки. Низкорослый, пожалуй, жирный, с доисторической нижней челюстью, как у обезьяны, но хорошими голубыми глазами". Нутряное неприятие Жукова не дало возможности Паттону рассмотреть в нем равного себе военного деятеля, понять, что их методы командования имели много общего, и Жуков достиг, по крайней мере, таких же военных успехов. Предрассудки Паттона не позволили ему понять, что крепко сколоченный Жуков обладал большой физической силой. На Паттона наверняка произвел скверное впечатление советский военный обычай носить многие экземпляры одной и той же награды. (В Америке жалуют значки с дубовыми листьями вместо того, чтобы давать во второй или третий раз тот же орден.) Паттону представлялось, что даже для широкой груди Жукова наград было слишком. Прискорбно также и то, что кавалеристу Паттону не довелось увидеть Жукова на арабском скакуне".