Даже сейчас я колебалась, понимая, как глупо все это звучало. Мистер Квомби наклонился вперед, внезапно проявив самый живой интерес к тому, что я собиралась рассказать.
— Так, что же произошло? — спросил он. И я подробно рассказала им о странном смехе в коридоре, чувствуя себя при этом еще глупее, чем минуту назад. Закончила словами: «Я уверена, что мы растревожили то, что лучше оставить в покое». Это, конечно, больше походило на упрямство строптивой девчонки, но не могла же я вдруг стать иной.
Миссис Мэдкрофт захихикала и покачала головой.
— Действительно, Хилари, ты очень молода и очень впечатлительна, — сказала она сквозь смех. — Нельзя так давать волю своему воображению.
— Но Чайтра… — не унималась я.
— Чепуха! — твердо стояла на своем миссис Мэдкрофт. — Не стоит слушать эту Чайтру, иначе она забьет тебе голову всякими глупостями. Я поговорю с ней и прослежу, чтобы она не досаждала тебе больше.
Считая разговор на эту тему законченным, миссис Мэдкрофт зевнула, вежливо прикрывая рот рукой, и обратилась к другу:
— Мистер Квомби, я не могу больше проглотить и кусочка. Будьте добры, проводите меня наверх.
Он вежливо кивнул ей, но его глаза как-то странно блеснули в мою сторону.
— А ты, Хилари, дорогая, когда закончишь, поднимись наверх и помоги мне с корреспонденцией, — наказала мне миссис Мэдкрофт. — У меня ревматизм в пальцах, и в сырую погоду они меня беспокоят.
— Конечно, — согласилась я.
Она поцеловала меня в щеку и подала мистеру Квомби руку. Вышли они вместе. Он пытался подстроить свои короткие скачкообразные шаги к ее большим и плавным. Глядя на них, я с трудом сдержала улыбку. По-моему, они были такой же неудачной парой, как Винни и Эглантина. Впрочем, надо отдать должное преданности мистера Квомби.
Легкий шорох у створчатой двери, ведущей в сад, привлек мое внимание, и я посмотрела в ту сторону через всю комнату. Дверь оказалась слегка приоткрыта, и за нею, скрываясь за шторой, стоял человек. Сквозь ситцевую штору достаточно хорошо прорисовывались очертания его фигуры. Присмотревшись, я уже через несколько секунд смогла различить его черты. Вот это неожиданность! Неужели? Высокий рост, высокомерно поднятый подбородок и надменная осанка. Кто еще здесь имел все это, кроме мистера Ллевелина? Никто. Значит, за шторой стоял сам хозяин имения.
Когда мои глаза привыкли к солнечному свету, бившему из сада, я рассмотрела на губах мистера Ллевелина самодовольную улыбку. Она означала, что ему удалось застать меня врасплох.
— Как, это вы? — удивилась я. Только теперь я поняла, что означала промелькнувшая тень в самом начале моего завтрака. Это мистер Ллевелин подошел к створчатой двери. Значит, на протяжении всего нашего разговора он стоял там и слушал. — Как долго вы стоите там? — строго спросила я. Он холодно посмотрел на меня и промолчал, давая — понять, что я не имею права задавать такие вопросы, хозяину имения. Это, в конце концов, его дело, где ему ходить и стоять. У меня запершило в горле.