— Похоже, этим утром вас ничем не удивить. Но, раз уж вы такие мастера на догадки, вам, возможно, известно, зачем приходила мисс Готар.
— Она хотела передать мне несколько слов, — не замедлил с ответом Падильо.
Скулкрафт покивал, не отрывая глаз от лица Падильо.
— Знаете, чем-то она напоминает вас. Внешне вы совершенно не похожи, а вот возникает ощущение, что у вас много общего. Ее брата только что убили, и мне хочется задать ей пару вопросов, пока она потрясена трагедией, но... По тому, как она держалась, можно было подумать, что она сама хотела отправить брата на тот свет. Какие уж тут вопросы. Да прежде чем я успел открыть рот, она уже говорила о том, что хотела передать вам.
— Ванда такая, — кивнул Падильо. — Хорошо держится в экстремальных ситуациях.
— Относительно ее я никаких инструкций не получал, а потому все-таки задал все вопросы. — Скулкрафт помолчал, словно перебирая в памяти заданные вопросы и полученные ответы. — Вы знаете, сколько лет я задаю вопросы? По долгу службы?
— Сколько? — спросил я.
— Семнадцать. Кого я только не допрашивал. Садистов, насильников, изуверов, мошенников, тех, кто режет другим глотки, потому что не может найти другого развлечения. Преступников всех мастей. И не только преступников. Но с такой, как она, я столкнулся впервые.
— Ванда ни на кого не похожа, это точно, — согласился Падильо.
Скулкрафт кивнул, а на душе у него стало еще тоскливее.
— Смерть брата не потрясла ее. Нисколечко не потрясла.
— Просто она умеет скрывать свои чувства, — возразил Падильо.
— Ни слезинки, ни дрожи в голосе, ничего. Она решительно отказалась опознавать тело. Будь на ее месте кто-то другой, я бы подумал, что человек не хочет подвергать себя сильному потрясению. Но с ней... — Скулкрафт не договорил, вероятно, не нашел сразу слова, характеризующие состояние Ванды. — Плевать она хотела на то, что произошло.
— Совершенно верно, — подтвердил Падильо.
В темных глазах Скулкрафта мелькнула искорка интереса, а кончик носа пару раз дернулся, словно он унюхал что-то приятное.
— Вы хотите сказать, что она ненавидела своего брата-близнеца?
— Наоборот, они были близки, — возразил Падильо. — Очень близки.
— Тогда с чего же такая реакция?
— Потому что он мертв.
— Не понял.
— Когда кто-то умирает, слезами и криками не поможешь, не так ли? Ванда — реалист до мозга костей. Для нее кто умер, тот умер.
Скулкрафт несколько раз качнул головой из стороны в сторону.
— Это же неестественно, — он поднял глаза к потолку, словно обдумывая свои же слова. — Или лучше воспользоваться другим словом. Несвойственно. Человеку такое несвойственно.