В Ворота входили рыцари Дол Амрота, опьяненные успехом первого боя. Вслед за всадниками ехал Имрахиль. Он прижимал к груди безжизненное тело сына Денетора. Когда исход схватки уже решился, случайное копье сразило Фарамира, сдерживавшего неистовых хородримцев. Только удар рыцарей Дол Амрота спас его от мечей, готовых изрубить в куски славного воина.
Имрахиль принес Фарамира в Белую Башню и положил к ногам Денетора.
– Ваш сын вернулся, повелитель, – негромко сказал он.
Денетор встал и долго всматривался в бледное лицо, обрамленное мягкими кудрями. Потом он приказал устроить ложе здесь же, и уложить на него Фарамира, а сам поднялся в верхнюю комнату Башни. Многие видели, что в эту ночь в окнах ее долго мелькали бледные огни, потом погасли. Когда Денетор спустился и сел у изголовья ложа, лицо его было столь же мертвенно бледным, как у раненного.
Город был в осаде. Вся равнина Пеленнора была заполнена войсками Врага. Последние беженцы пришли со стороны северной дороги, их привел Ингольд, тот самый, что всего пять дней назад говорил с Гэндальфом и Пином у стены Пеленнора. Из его слов в Городе узнали, что с востока продолжают подходить новые полчища орков и людей, дороги на запад и на север перекрыты. Эта последняя весть была особенно тяжелой. Она означала, что ристанийцы не пройдут.
Ворота Города были наглухо закрыты. Со стен виднелись бесконечные шатры, черные и багрово-красные, вплоть до самой Реки.
Множество орков, словно муравьи, суетились на равнине, роя щели для защиты от стрел из Города. К стенам стягивали большие катапульты. Помешать этому было нечем. Защитники надеялись только на высоту и крепость стен, возведенных еще в те дни, когда сила и искусство Нуменора не были забыты на земле Гондора.
Но катапульты и не пытались сокрушить непобедимые стены. С громкими воплями, протяжно скрипя блоками, орки стали посылать снаряды прямо в небо. Но удивление горожан тут же рассеялось. Снаряды стали падать в нижних ярусах Города. Многие взрывались и из них летел огонь. Начались пожары. Но огонь был не самым страшным. Следом из катапульт полетели головы воинов, павших у Осгилиата и у стен Пеленнора. Все они были заклеймены нечистым знаком Ока, многие изуродованы, лица искажены предсмертными муками. Город наполнился плачем. Люди проклинали гнусных врагов.
Но было у Темного Властелина и еще более страшное, а главное – более надежное оружие: голод, страх и отчаяние. Над осажденной крепостью постоянно кружились назгулы, и их вопли самых отважных заставляли падать наземь. Если же кому удавалось устоять, то руки их не держали оружие, мысли путались и желали они только бегства и смерти.