– Так отомстим за них! – воскликнул Арагорн, и они плечом к плечу бросились в самую гущу боя.
Битва продолжалась до самого вечера. Вастаки были сильны воинами, закаленными в битвах, они не просили и не давали пощады; хородримцы были отважны и свирепы, и пользовались каждой передышкой и каждым укрытием, чтобы собрать силы и снова кидаться в атаку.
Но солнце наконец зашло, и небо окрасилось закатным пурпуром: холмы и горы казались окровавленными, Река пылала и трава на Пеленнорской равнине стала красной от крови. Великая Пеленнорская битва кончилась. В Мордор ушли единицы, а в страну Харада вернулись только рассказы о гневе и ярости Гондора.
Трое вождей – Арагорн, Эомер и Имрахиль – вернулись в Город, от усталости не ощущая ни скорби, ни радости. Но никто из них не был ранен.
Король-Призрак исчез, а Гэндальф все еще стоял неподвижно перед Воротами. Пин поднялся на ноги, с него словно спала огромная тяжесть, и стоял, слушая звуки рогов. Ему казалось, что сердце сейчас разорвется от радости.
Никогда больше до конца своих дней он не мог слышать дальнего пения рога без слез.
Но вдруг он вспомнил о своем деле и кинулся к магу, уже тронувшему коня.
– Гэндальф! Гэндальф! – закричал он, и белый конь остановился.
– Что ты здесь делаешь? – сурово спросил Гэндальф. – Разве ты не знаешь, что воинам Цитадели нельзя покидать крепость без разрешения правителя?
– Он разрешил, – ответил Пин. Он отослал меня. Но я боюсь. Там может случиться что-то страшное. Кажется, мой правитель лишился рассудка. Я боюсь, что он убьет и себя, и Фарамира. Гэндальф! Сделай что-нибудь!
Маг взглянул в зияющий проем ворот, прислушался к шуму битвы на равнине. – Мое место там, – сказал он. – Черный Всадник на свободе, мне некогда.
– Но Фарамир! – вскричал Пин, чуть не плача. – Он же еще жив, а они сожгут его. Надо остановить их!
– Сожгут? – переспросил Гэндальф. – В чем дело? Говори скорее!
Торопясь, путаясь в словах, Пин рассказал ему о происшедшем. – Я сказал Берегонду, но он не может покинуть пост, – закончил он, дотрагиваясь дрожащей рукой до колена Гэндальфа. – Спаси Фарамира!
– Может быть я и мог бы спасти его, – ответил маг, – но боюсь, тогда погибнут другие. Хорошо, – вдруг решился он, – я пойду к нему. Другого спасения для него нет. Я вижу – даже в сердце этой крепости Враг сумел посеять смуту. Я чувствую здесь его волю, – он подхватил Пина, посадил впереди себя, и они помчались по крутым улицам Минас Тирита к Цитадели. Повсюду они видели воинов, стряхнувших с себя страх и отчаяние. Они строились в ряды. Военачальники вели к Воротам все новые отряды.