6
— Господин Шерешевский занимался художественным свистом, — сумрачно прокомментировал Гена Мартынов. — Причем бесталанным. Где это видано, чтобы промокший зверь так и ходил, пока не обледенеет? Любое животное, если шерсть намочит, тут же отряхивается. Но допустим даже: медведь им повстречался с придурью, не отряхнулся. Всё равно «панцирь» не получится! Ледяные сосульки из смерзшейся шерсти! Какой тут, к чертям, рикошет, для рикошета гладкая поверхность нужна… Думаю, дело было так: старый экспедишник прислал письмо про медведя, которого пули не брали. Стреляли по нему, стреляли — так и не застрелили. А редактор, сам в жизни в лесу не бывавший, сочинил другую концовку, с «научно-материалистическим» объяснением… Повезло охотоведу, что они с якутом не на самку напоролись, та дала бы им прикурить. А этот был вроде… вроде…
Он так и не смог заставить себя произнести: «Вроде Сереги», сбился и замолчал.
Лесник, казалось, не слушал агента Мартина. Сказал задумчиво:
— Шайтан-медведь… Встречал я зверя с похожим именем, тоже пуль не боялся… Только назывался чуть по другому: шайтан-манул…
Мартынов ждал продолжения, но больше Лесник не скачал ничего.
Дела минувших дней — IX
Шайтан-манул.
Иранская граница, осень 1998 года
Тварь прорвала внешнее кольцо оцепления легко, не напрягаясь. Играючи.
Ладно, хоть обошлось почти без жертв — парнишке-пограничнику когти глубоко разодрали бедро, второго шайтан-манул просто опрокинул. Оборотень не тратил время на убийства — лишь прорывался. Спасался…
Впрочем, менее опасным от этого он не стал: разорванная артерия вполне могла прикончить погранца, Леснику пришлось применить методы первой помощи, которым на Курсе молодого бойца не учат. Да и врачей-профессионалов — не учат. Оставалось надеяться, что в суматохе никто не заметил весьма странной остановки кровотечения…
Крокодил тем временем торопливо бросал кодовые фразы в рацию. Операция входила в завершающую стадию. Шайтан-манул прорвался — но примерно там, где этого от него и ожидали. Лесник поднялся с колен, посмотрел на побледневшее, даже скорее посеревшее лицо паренька — был тот скуластенький, темноволосый, смуглый. Из местных — границу по договору охраняла российская ФПС, но по тому же договору призывали в пограничники и туркменов. Ладно, жить будет. Довезут до госпиталя, сделают переливание… Вдалеке грохнул взрыв. Почти сразу — еще один. Ага, сработало! Тварь напоролась-таки на растяжки — и начиненные серебряными шариками мины-лягушки наверняка убавят ей прыти.
— Пошли, Эдик, — сказал Лесник. — Пора заканчивать.