Когда он очнулся, вокруг было тихо. Более чем скромная обстановка отделанной кафелем комнаты состояла из кушетки, которую занимал Мананга, стола и двух стульев. На всем лежал отпечаток запустения и разрухи. Картину довершала огромная дыра в линолеуме, прямо посреди кабинета. Над негром склонилось плохо побритое лицо с сигаретой во рту. Обладатель вышедшей из моды щетины был облачен в белый халат. В руке он держал вату, источающую ужасный запах. Мананга окончательно пришел в себя. Боль в колене затаилась, набираясь сил.
— Бананы, апельсины принес? — Слова уже кончались, а сизый туман продолжал выходить из ноздрей и уголков губ, оседая на волосах. Между тем руки человека в белом халате совершали странные движения вокруг головы и туловища пациента.
— Чего молчишь? Ду ю спик раша? Дую, но не сильно?
Гость нашей великой страны попытался вспомнить, где он это уже слышал. Внезапно в поле зрения появилось лицо, которое сегодня он точно уже видел.
— Ты напугал меня, уругваец, — женщина приблизилась. Ее голос действовал успокаивающе. — И как это я тебя не уберегла? Здесь ушами хлопать нельзя, даже черными. Эти люди, — она посмотрела на дверь в коридор, — в один момент тебе диагноз «расширят». Я верно формулирую, эскулап?
Женщина посмотрела на отрешенно стоящую рядом фигуру в белом халате. Доктор шевелил губами, будто произнося какие-то заклинания. В ответ на вопрос его небритое лицо оживилось.
— Вы понимаете, где находитесь? — встрепенулся он, непроизвольно собрав в пучок несколько черных курчавых волосков на голове негра, словно проверяя их на прочность.
Более сложного вопроса африканец не слышал за всю свою жизнь. Десятки предположений безумным вихрем закружились в голове.
— Где вы находитесь? — щелкая пальцами перед его носом, не унимался человек в белом.
И тут в мозгу нигерийца бомбой взорвалась страшная догадка — это допрос! О чем-то подобном его предупреждали в посольстве. Мананга решил, что, сказав правду, не выдаст секретов родной страны. Стараясь произносить максимально правильно, он сознался:
— Там... пук!
В глазах мучителя проступило замешательство. С минуту он пытался найти русский аналог услышанному или хотя бы понять, сколько это в рублях. Но с задачей не справился.
— Чего это он? Обзывается? — Травматолог с обидой посмотрел на сопровождающую африканца женщину, всем видом давая понять, что это пойдет в отдельный счет.
— Почему обзывается? — Женщина отозвалась без паузы. — Отвечает на вопрос. На его языке это значит травматологический пункт.
— Ну, надо же! Почти как у нас. Вы сходите пока в регистратуру, карточку на него заведите. Если, конечно, получится. Он ведь наверняка не в нашем районе прописан? — Врач еще раз оглядел чернокожего, прикидывая, в каком вообще районе тот мог быть прописан. — Дома его лечили бы за некислые бабосы по негуманному ценнику, а у нас — на халяву! Мне кажется, это несправедливо... в смысле моей зарплаты. Согласны?