12 ульев, или Легенда о Тампуке

По трапу самолета катился негр. Получалось долго и болезненно. Он неумело бился о ледяные ступени, не пропустив ни одной. Российская земля радушно встретила гостя тупым ударом в правое колено.

— Велкам! — Пьяно грянуло откуда-то сверху, из теплой утробы самолета, и пассажиры начали спускаться.

— Щит! (Е...лки-палки (англ.)) — простонал чернокожий.

— И меч! — радостно отозвался все тот же голос где-то совсем рядом.

Огромный красномордый мужик перешагнул через африканца и, пошатываясь, направился к автобусу. Тем же путем двинулись и остальные. Житель солнечной Нигерии в ужасе отполз под самолет и привалился спиной к обледеневшему шасси. Колено раздувалось, как воздушный шарик. Нерусский человек, а потому непривычный к боли и морозам, потерял сознание...

Пока многострадальное чернокожее тело валялось на заснеженной взлетной полосе питерского аэропорта, его душа с облегчением рванула домой, в жаркую Нигерию. В остывающем мозгу вяло шевелились воспоминания. Еще вчера он стоял посреди Большой Поляны Совета, а племя радостными криками провожало его на учебу. Шаман что-то шептал ему в самое ухо. Как обычно, про женщин и болезни. Затем подошел отец и повесил ему на шею амулет... Сын вождя, Мананга Оливейра Перес, прилетел в далекую северную страну, чтобы стать врачом. И тут же стал пациентом.

Очнулся он от гулкого рева самолетных двигателей. Похожий на баклажан «Ил-86» трясло, как с похмелья. В воздухе он еще кое-как перемещался, а вот двигаться по земле его явно ломало. Настырный тягач тащил его в отстойник. Крылатый овощ натужно ревел всеми четырьмя моторами и подрагивал. Через несколько минут все стихло. Африканец с трудом поднялся на ноги и захромал в сторону здания аэропорта...

Лимузин с тонированными стеклами мчался по Пулковскому шоссе. За ним следовали два джипа сопровождения. В отделанном кожей салоне лимузина сидел пожилой человек и курил папиросу «Беломор». Теньков Владимир Сергеевич... а если «в натуре» — Паук, был главой одной из криминальных группировок Питера. Напротив него сидел коренастый крепыш спортивного вида. И аналогичного интеллекта. Он нервно подпрыгивал на месте, широко раздувая ноздри. Заместитель пахана, Бурков Андрей Яковлевич, по кличке Бай, нервничал. Периодически его лицо кривилось в мольбе.

— Папа, давай не поедем? — просительно кряхтел он. — Доиграешься же!

— Ты меня на бздюху не бери! — отвечал Паук, с наслаждением выпуская грязно-серые облака дыма. — Я по ширме рубил, когда ты еще фазаном хлындал. (Я совершал карманные кражи, когда ты еще молодым, неопытным вором ходил бесцельно (жарг.))