— Ранение живота. Состояние средней тяжести. Прооперирован.
— А желудок поврежден?
— Нет, — в голосе собеседника слышалось нетерпение.
Положив трубку, Потрошилов засуетился. Раз до наркотика мафии добраться не удалось, значит, попытка может повториться в любой момент! Способность мыслить логически удержала от неверных шагов. Проявляя недюжинное здравомыслие, Алик не стал среди ночи будить начальство, объяснять необходимость охраны наркокурьера и требовать круглосуточный пост.
— Если не ты — то кто?! — воззвал его собственный внутренний голос.
— Если никто — то я! — воинственно откликнулся Альберт Степанович.
Он поймал такси и лично поехал больницу На ходу показав дежурной сестре удостоверение, Потрошилов уверенно направился к лечебным отделениям. По черной лестнице он поднялся на второй этаж. В узком захламленном коридоре было сумрачно и безлюдно. Над дверью со стеклянным окном светился плафон. Полустертая надпись под ним гласила: «Отделение реанимации». От волнения сердце отчаянно билось где-то в районе горла. Приникнув к окошку, оперативник пристально вгляделся. Худшие опасения не оправдались. Наркомафия уступала ему в скорости. На одной из четырех занятых коек лежал Мананга Оливейра Перес. Черная кудрявая голова повернулась на подушке. От облегчения у Алика подогнулись колени. Он успел. Мафия опоздала. Осталось лишь продержаться до утра. Даже ценой жизни... Чьей-нибудь.
Подтащив стул к двери отделения, капитан Потрошилов заступил на опасное дежурство. Он был готов к бою. Натянутые до предела нервы звенели как струны... Поэтому спалось ему неважно. Правда, никто не беспокоил. Утром выяснилось почему. Вход под полустертой надписью был запасным. Санитарка в некогда белом, а теперь желто-коричневом халате обнаружила гору окурков в углу и помятого сонного мужика на стуле. Обе находки ее не обрадовали.
— Япона мать! Третью пепельницу ставлю — и все без толку! А ты милок, что тут ошиваесся?
Спросонья Алик вскочил и запаниковал. Подозрительно уставившись на бабульку со шваброй, он понял — это не киллер. Потрошилов вытащил удостоверение и кивнул:
— Я из милиции, охраняю дверь.
— Чего ее охранять-то? Она уж года два, как забита.
Алик рванул к лестнице. В реанимационном отделении его встретили доброжелательно. Вызванный в спешном порядке рентгенолог, выслушав Потрошилова, философски изрек:
— Наркотики? В желудке? Это-то как раз нормально. Еще не то бывает. Можно поглядеть.
Капитан сурово сдвинул жидкие белесые брови.
— Нужно! В интересах следствия.
Африканские внутренние органы показались на экране. На фоне ребер и позвоночника все, что должно было двигаться и сокращаться, работало в нужном режиме. Доктор уверенно ткнул ручкой в темный силуэт под сердцем: