Тут вот он Побледнел. Побледнеешь. Я бы и сам побледнел.
— Вот из чего, — объяснил я, хотя никаких объяснений не требовалось. — Один выстрел в лоб. Потом, когда вы упадете, еще один выстрел в голову. У нас, профессионалов, он называется прощальным. Иногда говорят — контрольным. Но я предпочитаю говорить «прощальным». По-моему, это гораздо правильней. — Я сел и поинтересовался, поигрывая «тэтэшником»:
— У вас еще есть вопросы?
— Выстрелы услышат. Вы не успеете уйти.
Да что они, сговорились?
— Это мои проблемы, а не ваши, — терпеливо объяснил я то, что совсем недавно объяснял Мине. — Ваши проблемы закончились. Все. И личные. И общественные. Все.
Понимаете?
— Чего вы от меня хотите? — спросил он.
— Попробуйте угадать. Это не очень трудно. Но требует другого взгляда на ситуацию.
— У меня нет ни денег, ни ценностей.
— Да ладно вам прибедняться! Как говорил в таких случаях один мой знакомый по кличке Артист: «Не верю».
— Это говорил не ваш знакомый бандит, а Константин Сергеевич Станиславский! Если вам что-нибудь напоминает это имя! — довольно нервно поправил меня Антонюк.
— Серьезно? Надо же. Вот засранец. А выдавал эти слова за свои. Буду знать.
Только он не бандит, он и в самом деле артист. С незаконченным театральным образованием. И мечтает сыграть Гамлета. Но вряд ли когда-нибудь сыграет.
Знаете, почему? Для него не существует вопроса: «Быть или не быть?» Он сначала стреляет, а потом начинает над этим раздумывать. Но недолго раздумывает. Нет, недолго.
Антонюк вынул из внутреннего кармана пиджака пачку баксов в банковской упаковке и бросил мне на колени.
— Пять тысяч. Берите и уходите.
— А говорили, что у вас денег нет. Или это для вас не деньги?
Он вытащил еще пачку.
— Десять. Забирайте и проваливайте. И забудьте обо мне.
— Не могу, — честно признался я. — Я обязан все время о вас помнить. За это мне заплатили. И гораздо больше.
— Пятьдесят! Вы получите пятьдесят тысяч долларов!
— Столько мне и заплатили.
— Значит, договорились?
— А мои обязательства? Исполнение договора в натуре. Так вроде пишут нынче в контрактах? Неустойка. Упущенная выгода. Да со мной ведь и контракт-то заключили не коммерческий. А такой, за неисполнение которого отвечают вовсе не бабками.
— А чем?
— Жизнью.
— Моей?
— Моей, Лев Анатольевич. Как, по-вашему, мне это надо?
Он помедлил и хмуро кивнул.
— Пойдемте!
И направился в кухню.
Я бросил баксы на стол и пошел следом. Антонюк вытащил из морозилки пластмассовый кювет с заиндевевшей клубникой, извлек из-под нее увесистый пакет в плотной обертке. Не говоря ни слова, перенес пакет в гостиную и положил на стол.