— Ко мне придут неожиданные гости, папа?
Ответил ему:
— Нет.
А Гленн сказал:
— Ты ведь так и должен отвечать, правда, папа?
Когда он вышел на улицу, чтобы вместе с Уильямом погонять по двору футбольный мяч, я позвонил Шарон и попросил ее прийти вместе с детьми.
Кажется, Шарон обрадовалась — она еще не бывала на Крепостном Валу. Затем я позвонил своим родственникам и упросил их прийти к 5 часам и принести открытки и подарки.
На автоответчике Элеоноры оставил сообщение.
Большую часть дня закупал все необходимо для приема «неожиданных» гостей. Купил футбольный торт от Джейн Эшер и тринадцать свечей. В 4.45 приготовил большую кастрюлю картофельного пюре и поставил в духовку тридцать пять сосисок «Уокерз». Нарезал два фунта испанского лука и поджарил его на медленном огне. Следующие четверть часа я провел на пороге дома, озабоченно оглядывая улицу и моля, чтобы гости все-таки пришли.
В конце концов, пешком притащились Шарон, Кейстер, Кент и Брэдфорд, а потом приехали мои родственники. Попросил их подождать снаружи, затем заманил Гленна во двор, сказав ему, что хочу отточить мастерство владения мячом — весьма малоправдоподобный предлог, но он купился. Через пять утомительных минут, в течение которых я делал вид, что интересуюсь футболом, завлек мальчика в гостиную, которая уже наполнилась друзьями и родственниками. Гленн покраснел до корней волос и не произнес ни слова, когда собравшиеся пропели «С днем рождения тебя!».
На фоне остальных выделялся голос Элеоноры — как выделяется певчий дрозд на фоне вороньего карканья. Когда подавали чай, Таня Брейтуэйт громким шепотом сказала отцу:
— Сосиски, картофельное пюре и жареный лук? Как это примитивно.
Мама услышала и тотчас взбеленилась:
— Что ты имеешь против сосисок?
— Против сосисок, как таковых, я ничего не имею, — ответила Таня.
Мама многозначительно посмотрела на отца и заметила:
— А ты, полагаю, теперь и на сардельки согласен.
Таня сердито отвернулась и следующие полчаса трепалась с Элеонорой о кашемире.
— Это возмутительно, — услышал я ее слова.
Когда Таня ушла, я заметил Элеоноре:
— Если Таня считает, что цена возмутительно высока, ей не следовало покупать кашемир.
Элеонора недоуменно посмотрела на меня и сказала:
— Мы говорили не о кашемире. Мы обсуждали положение в Кашмире.
Я рад, что меня больше к ней не влечет. Ни одному нормальному мужчине не захочется иметь отношений с плоскогрудой женщиной, которая на исходе дня рассуждает о каком-то Кашмире. Кейстер привел в восхищение всех гостей, его передавали его из рук в руки и тискали. За исключением Элеоноры. Втайне я считаю, что младенец весьма уродлив — точь-в-точь Вуди Аллен, только без очков, разумеется.