— Она примет его с радостью, — заявила Маргарита. — Разве он не сын французского короля?
— Сочтет ли она этого мрачного юношу достойным трех сверкающих бриллиантов — Генуи, Милана и Неаполя? — лукаво спросила Анна.
— Несомненно, — сказала Маргарита. — Мы не торгуемся слишком горячо, покупая за чужие деньги.
— Особенно когда счета могут оказаться неоплаченными!
— Довольно! — жестко сказал Франциск. — Климент — хитрый негодяй, но я заставлю его сдержать свое слово.
— Как прибудет сюда девочка? — спросила Анна.
— С большой помпой, множеством дорогих подарков и в сопровождении самого папы. Он не только привезет ее, но и останется здесь до свадьбы.
— Что? — воскликнула Анна. — Он не верит в нашу порядочность?
— Похоже, — вставила Маргарита, — он боится, что Генрих лишит ее девственности и отправит назад.
— Похитив ее бриллианты и приданое!
Франциск засмеялся.
— Папа не знает нашего Генриха. Он способен отнять у торжества все веселье, но не девственность у юной красотки. Святая Дева! Я бы хотел, чтобы в нем было больше огня, чтобы он походил на своего духовного наставника, каким бы самовлюбленным и коварным ни был этот человек.
— Я слышала, — сказала Анна, — что архиепископ английский — прекрасный человек. К сожалению, он уже немолод.
— Мы с ним ровесники, — проворчал Франциск.
— Но ты — бог, моя любовь, — насмешливо заметила Анна. — Боги не стареют.
— Я думаю о мальчике, — сказала Маргарита. — Теперь, когда он должен стать женихом, необходимо что-то предпринять. Генриху нужен друг, хороший друг, который поможет ему перестать бояться нас всех и прежде всего — своего отца; он нуждается в человеке, способном объяснить ему, что причина его неловкости заключается в отсутствии веры в себя, что преодолеть последствия испанского заточения можно, изгнав из памяти воспоминания о них.
— Ты, как всегда, права, моя дорогая, — сказал Франциск. — Ему необходим друг — сильный, обаятельный и красивый молодой человек с веселым нравом.
— Дорогой, я имела в виду нечто другое. При дворе нет мужчины, обладающего достаточной чуткостью. Испания крепко засела в душе мальчика. Никто из нас не знает, насколько глубоки его переживания. Только очень нежная рука способна снять их. Он должен вновь обрести свое достоинство с помощью деликатного, мягкого влияния.
— Действительно, тут требуется женщина! — сказала Анна.
— Умная женщина, — добавила Маргарита. — Не молодая легкомысленная ровесница Генриха, а мудрая, красивая, а главное, сочувствующая женщина.
— Это ты! — воскликнул Франциск.
Маргарита покачала головой.