– Ты опять опоздала! – Майрон застыл посреди комнаты, засунув костлявые руки за сияющий черный ремень, на его лице читалось глубокое неодобрение.
– Простите, Майрон, – бросила на ходу Анни, едва удостоив его взглядом и подходя к шкафу с документами.
– Мистер Майрон, – занудливо поправил он ее. – Хочу тебе сообщить, что я доложил шерифу о том, как плохо ты справляешься с обязанностями моего помощника. Ты постоянно опаздываешь, приходишь и уходишь, когда тебе заблагорассудится. Я не могу допустить хаоса в моем отделе.
– Прошу прощения, – промямлила Анни, роясь в картотеке.
Майрон наклонился через ее плечо, и лицо у него вытянулось.
– Что вы делаете, помощник шерифа Бруссар? Вы меня слушаете?
Анни не отводила взгляда от карточек.
– Я вся внимание. Вы хотите, чтобы Гас перевел меня из вашего отдела, но я постараюсь работать лучше. Честное слово.
Она достала список улик, собранных на месте преступления по делу Нолан, и пробежала по нему глазами. В третьем разделе «Волосы» значился тот самый лобковый волос, который Стоукс выудил в душе Дженнифер Нолан.
– Что ты ищешь? – спросил Майрон, слегка обескураженный тем, что Анни не обращает на него внимания. – Чем, по-твоему, ты занимаешься?
– Своей работой, – ответила Анни, ставя карточку на место.
У Анни стало муторно на душе. Она почти обвинила детектива в том, что он и есть насильник. Если она права, Чез Стоукс не только насильник, но и убийца. Если Анни ошиблась, то Стоукс отберет у нее жетон. Ей требовались улики, а все они оказались у Стоукса.
– Что с тобой происходит, Бруссар? – проскрежетал Майрон. – Ты больна? Или выпила?
– Да, вы знаете, я что-то плохо себя чувствую, – промямлила Анни, с грохотом задвигая ящик. – Вероятно, я заболела.
Анни прошла по коридору в свою раздевалку, села в складное кресло под унылым светом голой лампочки. Кто-то проковырял новую дырку в стене – теперь на уровне груди. Придется принести еще шпаклевки, но сейчас ей требуется спокойно посидеть несколько минут, чтобы все продумать.
«Держи нити отдельно, а не то они спутаются в узел, Туанетта», – предупреждал ее Фуркейд.
Узел она уже получила, причем сама оказалась в самом его центре. Ренар присылает ей подарки. Донни Бишон снюхался с Маркотом, а у того завязки с мафией. Стоукс в лучшем случае плохой коп, а в худшем – убийца.
– Ты сама напросилась, – пробормотала Анни себе под нос. – Ты ведь хотела быть детективом.
Стоукс показался ей самой неотложной проблемой. Если ее подозрения верны, то следующая женщина уже в опасности.
– Я сама попаду в переплет, – вслух напомнила себе Анни, и события прошлой ночи прокрутились перед ней, как черно-белое кино. Чернильная тьма ночи, осколки раковин на стоянке, листы бумаги на земле, выпавшие из папки. Громкий выстрел, звон разбитого стекла.