Память услужливо разворачивала перед ней свою ленту. Гнев в глазах Стоукса, когда они спорили о пропавших уликах. Ярость на его лице в тот вечер много месяцев назад, когда Анни отказалась от его ухаживаний. Как агрессивно он вел себя, словно хотел ее ударить.
Стоукс был человеком, способным на разрушительную ярость, которую он прикрывал своим природным очарованием. Он был то совершенно нерационален, то хладнокровно-логичен, абсолютно непредсказуем. Настоящий хамелеон. Эти черты характера сформировала в нем жизнь, и он уже приехал таким четыре года назад в Байу-Бро из штата Миссисипи. Совпадение или нет, но как раз перед этим Душитель из Байу начал свое черное дело. Он мог даже расследовать его преступления в округе Парту, когда погибли Анник Делауссе-Жерар и Саванна Чандлер.
Это легко поддавалось проверке, но Анни не видела в этом необходимости. Несмотря на то что после гибели Памелы поползли такие слухи, Анни не верила, будто полиция сфабриковала улики по делу Душителя. Нет, этот дьявол сгорел в огне… И вот теперь новый возродился из его пепла.
Что же привело сюда Стоукса? Но еще важнее выяснить, что осталось у него в прошлом. Последний его начальник оплакивал его уход или не мог нарадоваться, когда за ним в последний раз закрылась дверь? Было ли зафиксировано в том городе или округе, где работал Стоукс, внезапное сокращение числа сексуальных преступлений после его отъезда?
Анни просто необходимо увидеть личное дело Стоукса, а хранились они в офисе шерифа под недремлющим оком Валери Комб.
Кто-то застучал кулаком в дверь раздевалки, испугав Анни.
– Бруссар! Ты там? Это Перес. – Он распахнул дверь и просунул голову внутрь. – Черт побери, а я-то рассчитывал по крайней мере застать тебя голой.
– По крайней мере? – раздраженно переспросила Анни.
– Ну я же буду вести расследование. По поводу покушения на тебя. Я твой детектив. Вот такой я везунчик. Пошли. Мне нужно твое заявление, а у меня и так дел по горло.
Переса ее дело интересовало так же, как внешняя политика Уругвая. Он рисовал какие-то закорючки в своем блокноте, пока Анни рассказывала ему не только о выстреле, но и о гонках со смертью в образе «Кадиллака». Вдруг оба эти случая как-то связаны между собой.
– Ты запомнила номер?
– Нет.
– Ты видела водителя?
– Он был в лыжной маске.
– Знаешь кого-нибудь с такой машиной?
– Нет.
– Почему ты не сообщила об этом случае в участок?
– А вы что, стали бы этим заниматься? – Бесстрастное выражение лица Переса выводило ее из себя. – Я все написала на следующий день, – продолжала Анни. – Я обзвонила ремонтные мастерские в поисках машины. Все впустую. Проверила, не числится ли «Кадиллак» в угоне. И опять ничего.