– Скверно, что он не был «вне себя», когда отправился на охоту. Возможно, ему стоило «выйти из себя» и увидеть, что он стреляет в женщину! – Слова Мэри прозвучали резко, как удар ножа, и так же остро, как кипевшее в ней негодование. Мэри понимала, что ей следует сдерживать себя, но чувства со временем не остыли. Как раз наоборот.
Лукас хмуро посмотрел на нее.
– Вы знаете этого «меткого» стрелка? – Мэри глотнула шампанского в надежде, что вино хоть немного охладит ее горячий язычок. Страшно хотелось курить.
– Я его адвокат.
Мэри слышала лишь общий шум вечеринки, звучавший в голове гулом пчелиного роя. Из невидимых динамиков бухала музыка, совершенно некстати и в диссонанс со статичным положением присутствующих.
Люси работала на Лукаса. Одно время Лукас был ее любовником. Лукас работал на Шеффилда. Все они знали Брайса – кукловода. До чего приятно и удобно! Отрывки и фрагменты информации вертелись в голове, как разноцветные стеклышки в калейдоскопе.
– Вы должны гордиться собой, сведя ценность человеческой жизни до понятия проступка и карманных расходов! – бросила Мэри.
Взгляд темных глаз Лукаса мгновенно остекленел. «Совсем как у акулы», – подумалось Мэри, так – между прочим.
– Это был несчастный случай, мисс Дженнингс.
– Да, я знакома с материалами дела, – резко заметила Мэри. – Никакого преступного умысла, никакой преднамеренности! Не будь он невиновным, он все равно бы им стал.
Мэри пристально посмотрела на Лукаса. Она ненавидела его, ненавидела таких, как он. Лукас был из той породы адвокатов, которые превратили систему правосудия в посмешище. Они играли в суде в хорошо отработанную игру под названием: «Давайте договоримся». Единственной важной для них вещью было добиться оправдательного приговора. Никакого закона. Никакой справедливости. Никаких невиновных или виноватых.
– Прошу прошения, но я сыта местными адвокатами по горло. – Мэри выразительно провела ребром ладони по шее.
Она швырнула пустой бокал в бассейн и, не обращая внимания на удивленные взгляды встречавшихся на ее пути гостей, резко зашагала к дому.
В поисках туалетной комнаты Мэри вошла в фойе с мозаичным полом в мексиканском стиле и повернула налево, в направлении просторного холла.
Распахнувшаяся дверь едва не двинула ее по носу, а на пороге возникла Ума Кимбол, хихикающая, с остекленевшим взглядом – сумасшедший эльф в платье-балахоне. Тыльной стороной ладони Ума вытерла пухлый ротик, размазав при этом губную помаду.
– Привет! – выпалила она, возбужденная, точно тамада на празднике весельчаков. – Ну и классная же вечеринка, а? Ты уже познакомилась с Фабианом? Господи, у него самые большие титьки, какие я когда-либо видела, и они вправду его! Ну не дикость?