– Отнюдь, – усмехнулся Брэшен. – Куда уж правдоподобней. Вот только людям, знаешь ли, свойственно хотя бы в общих чертах запоминать места, где выпало жить. Особенно в детстве. А эти ребята уж до того истово клянутся, будто ничегошеньки припомнить не могут, что я начинаю до некоторой степени сомневаться.
– При всем при том они отменные моряки, – добавила Альтия. – Когда их переставили в мою вахту, я ждала, что придется глотку срывать, а они работают – залюбуешься. Стараются не хуже, чем когда впервые пробрались на борт и начали тайно помогать. Хотели, правда, держаться своим кружком, но я не позволила, и никто не стал возмущаться. И еще Харгу, как мне кажется, недостает былого командирства над остальными, потому что в моей вахте все работают наравне. В общем, очень хорошие матросы. Я бы сказала, даже слишком хорошие для своего якобы первого плавания!
– Честно признаться, – вздохнула Янтарь, – когда я предложила взять их на борт и за честный труд предоставить им возможность вернуться домой, мне и в голову не приходило, что их верность придется однажды поставить под сомнение. И вот до чего дошло.
– Ничто так не ослепляет, как желание сделать ближнему добро, – заметила Альтия и с улыбкой подтолкнула Янтарь. Янтарь тоже вспомнила их давнюю беседу и понимающе улыбнулась в ответ, и отчего-то Альтия на мгновение испытала неловкость.
Янтарь же тихо спросила:
– Решусь ли предложить в нынешних обстоятельствах призвать на помощь Лавоя?
Брэшен промолчал, Альтия же тряхнула головой:
– Ну уж нет. Надо обойтись картами Брэшена. Что, прямо скажем, непросто, если учесть смену времен года. И ту изменчивость, которой подвержены сами острова.
– Если честно, – утешил их Брэшен, – временами я вообще сомневаюсь, в тот ли угол здешних болот мы забрались и в том ли проливе пытаемся что-то найти.
– Это тот угол, – едва слышно прогудел Совершенный. – И устье ты указал правильное. Я еще много часов назад мог бы это подтвердить, да вот не спрашивали!
Трое людей замерли и умолкли, как если бы речь или движение могли непоправимо нарушить некие чары. У Альтии же начало оформляться некое очень давнее, тайное и темное подозрение.
– Ты не ошиблась, Альтия, – ответил Совершенный на ее так и не высказанные слова. – Мне доводилось здесь прежде бывать. Я столько раз входил в Делипай и выходил из него, что мог уже пробраться туда в самую что ни есть черную ночь и вне всякой зависимости от прилива-отлива. – Он негромко рассмеялся басовитым, рокочущим смехом. – А поскольку я лишился глаз намного раньше, чем впервые попал в эти места, то какая разница, что там я вижу, чего не вижу?