– Фитц, с тобой что-то произошло. Раньше я никогда такого не видел. Во всяком случае, что бы с тобой ни случилось, это не касается ни твоих внутренностей, ни твоей крови. Будь ты чуть постарше, я бы заподозрил, что у тебя какие-то проблемы с женщинами. Ты ведешь себя как солдат после трехдневного запоя, хотя вина не пил. Мальчик, что с тобой случилось?
Баррич смотрел на меня с искренней тревогой. Он выглядел точно так же, когда боялся, что кобыла собирается выкинуть, или когда охотники приводили собак, пораненных кабанами. Это каким-то образом дошло до меня, и, сам того не желая, я начал мысленно прощупывать его. Как всегда, стена была на месте, но Виксен немного поскулила и положила морду поближе к моей щеке. Я пытался выразить то, что происходило у меня внутри, не выдавая Чейда.
– Мне ужасно одиноко сейчас, – услышал я собственные слова, и даже мне самому они показались жалкими.
– Одиноко? – Баррич поднял брови. – Фитц, я же здесь. Как ты можешь говорить, что тебе одиноко?
И на этом наш разговор закончился. Оба мы смотрели друг на друга и ничего не понимали. Позже он принес мне завтрак, но не настаивал, чтобы я его съел. И он оставил со мной на ночь Виксен. Часть меня волновалась о том, что будет делать собака, если вдруг откроется дверь, но большая часть меня знала, что беспокоиться не о чем: эта дверь не откроется больше никогда.
Снова пришло утро. И Виксен ткнулась в меня носом и заскулила, просясь выйти. Я чувствовал себя совсем разбитым и особенно не беспокоился о том, что Баррич может меня поймать. Поэтому я прощупал ее сознание. Она была голодна, хотела пить, и ее мочевой пузырь готов был лопнуть. Ее беспокойство неожиданно стало моим собственным. Я натянул тунику и спустился с собакой вниз по лестнице, а потом отвел ее на кухню, чтобы накормить. Повариха была рада меня увидеть, чего я совершенно не ожидал. Виксен получила большую порцию вчерашнего тушеного мяса. Повариха настояла на том, чтобы сделать мне шесть бутербродов из толстых кусков бекона и хрустящей корочки первого хлеба, испеченного этим утром. Тонкое чутье Виксен и ее волчий аппетит обострили мои собственные чувства, и я обнаружил, что ем не вяло, а со свойственной юному существу страстью.
Из кухни Виксен повела меня в конюшню, и хотя я уже оторвал от нее свое сознание, но все же почувствовал, что от этого контакта нечто во мне возродилось. Баррич занимался какой-то работой. При моем появлении он выпрямился, оглядел меня, посмотрел на Виксен, проворчал что-то себе под нос и потом передал мне бутылку с молоком и тряпочку.