– Наследство от родителей переходит к их потомкам. Участок от вашего отца перешел к вам. Вы же не будете отрицать, что Станислав Годлевский был вашим отцом?
– Нет. Не буду.
Семейство утратило интерес к своему багажу и начало кучковаться в кухне. Даже бабушка задержалась в холле поблизости от кухонной двери. Уши у всех вырастали с сумасшедшей скоростью.
– Таким образом, участок принадлежит вам, – сержант продолжал гнуть свое. – Что вы можете о нем сказать?
– Ничего.
– Как это ничего? Вы что – не знаете, что в вашей семье имеется садовый участок?
Я залила чай кипятком и вытащила из холодильника разные напитки, надеясь, что мучимое жаждой семейство хоть в какой-то мере на них отвлечется.
И тут я поняла, о чем он говорит и что ему от меня нужно.
– А, вспомнила! Не имеется, а имелся. Факт. После смерти бабушки, а потом и отца он как-то оказался никому не нужен, и моя мать подарила его одному человеку…
– Какому человеку?
– Сейчас. Я как раз пытаюсь вспомнить, как же ее звали. Женщина среднего возраста, ей было нечего делать, и она любила растения, я ее почти не знала. Кажется, у нее были дети… Вам это обязательно нужно знать?
– За этим я и пришел. Обязательно.
– Тогда мне придется заглянуть в старые документы, может, там завалялась какая-либо информация. Разрешите мне вначале подать чай и приготовить все, что нужно, вы же видели – я только что вернулась.
Хорошо было видно, что сержант вовсе не желает позволять мне тянуть время, а мои хозяйственные дела вызывают у него раздражение, но иного выхода у него не было. Бразды правления взяла в свои руки бабушка, так что он вынужден был сесть за стол со стаканом чая. Кажется, столь же охотно он сидел бы и над чашей с цикутой.
Я выгребла из шкафа большой ящик с документами и принесла его в столовую, чтобы не вызывать дурацких подозрений, как будто я что-то скрываю или уничтожаю… Копаться в старых бумагах я начала со дна.
Где-то посередине я нашла ордер на выделение этого садового участка и квитанции каких-то платежей. Это мне ничего не дало. Попалась мне и старая записная книжка матери, тридцатилетней давности, там были записаны самые разные вещи, я интуитивно раскрыла ее на букве У и – смотри-ка, действительно: участок, номер 149, садовод – фамилия и телефон, давно устаревший, Антось, тоже телефон, я смутно припомнила себе, что соседний участок принадлежал какому-то Антосю, которого моя мать терпеть не могла. А дальше какая-то Ядзя Стемпкова, Спартаньская, 4, квартира 2, без телефона, по всей видимости, его у нее не было.
Я с торжеством показала все это сержанту.