— Кто была эта женщина? — с любопытством спросила Венеция. — Что с ней сталось?
— Это одна из дочерей Рендлшема, у него их было три, и все красавицы. Рендлшему повезло — бедный как церковная крыса, а всех дочерей удачно выдал замуж! Я не хочу сказать, что именно у этой женщины был удачный брак — я бы такого не пожелала для моих девочек, даже нуждайся сэр Джон так же, как Рендлшем. Во-первых, у ее мужа была на редкость нелепая фамилия — Вобстер! Денег у него куры не клевали, но его отец всего лишь жалкий выскочка, а о деде вообще ничего не известно. Он держал какую-то лавчонку, по крайней мере, так говорил мой брат Джордж. Но Грегори Вобстер был богат, как Мидас[10], а потому оказался вполне подходящим родственником для лорда Рендлшема. Он привык разыгрывать из себя знатного щеголя, но, когда пришла беда, оказался не на высоте. Ничто не могло заставить его согласиться на развод. Вобстер повел себя гнусно исключительно из жажды мести, и, не сломи он себе шею, перевернувшись в экипаже на Ньюмаркетской дороге, эта никудышная женщина все еще оставалась бы его женой. Но все дело в том, что, хотя это случилось менее чем через три года после их разрыва, она так и не вышла замуж за Деймрела, чего все ожидали. Это говорит не в его пользу, и мне очень не хотелось принимать его в своем доме. Более того, если он надеялся, бросив леди Софию, быть принятым в свою семью, то ему не повезло — близкие его отвергли, и в Англию он вернулся только после смерти леди Деймрел. Если бы молодой Деймрел не унаследовал независимое состояние от старого Мэтью Стоуна — он был его крестным отцом и из тех, кого зовут «набобами», — у него не оказалось бы ни гроша за душой, где уж там бежать с леди Софией! Это лишний раз доказывает, как глупо доверять состояния молодым людям.
— Говорите, семья от него отказалась? — воскликнула Венеция. — Но ведь они сами виноваты, что допустили эту историю с леди Софией! Это произошло, когда ему было двадцать два, а она была старше его, не так ли?
— Да, старше на несколько лет, но…
— Тогда можете не сомневаться, мэм, что леди София была виновата больше его! И хотя я считаю, что лорд Деймрел должен был на ней жениться, мне кажется, она получила по заслугам. Я даже начинаю жалеть Злого Барона. Он надолго задержится в Йоркшире? Нам придется с ним здороваться?
— Мне — да, если мы случайно встретимся, но я решила ограничиваться вежливым кивком и умолила сэра Джона не заставлять меня приглашать его на званый обед. «Кого из наших знакомых я смогу пригласить вместе с ним? — спросила я. — Ярдли? Трейпов? Бедную миссис Моткоум? Или нашу милую Венецию?» К счастью, он понял, что из этого не вышло бы ничего хорошего. Хорошо, что Деймрел холостяк. Если джентльмены хотят посещать его, то на здоровье, но он не может приглашать к себе леди.