– Да, льщу себя надеждой, это так и есть! – с глубоким удовлетворением произнес Регент. – Но я вам кое-что скажу, моя дорогая: ваши очаровательные локоны точно такого же цвета, как позолота на этих стенах! Ну, разве это не странно? Вы должны разрешить мне сказать вам, что вы являетесь восхитительно красивым созданием! – Очевидное замешательство мисс Тэвернер вызвало у него веселый смех, и он слегка ущипнул ее за щечку. – Ну, не надо, не надо! Вам совсем не стоит краснеть! Вам совсем не нужно, чтобы о том, какая вы милая прелестница, говорил вам я! Ведь вы же сами можете это увидеть, взглянув в любое зеркало, куда бы вы ни устремили свой взор!
Регент стоял очень близко от Джудит. Одной рукой он сжимал запястье ее руки и не сводил глаз с ее лица. В них сквозило такое жадное выражение, что Джудит стало жарко как никогда и она не на шутку испугалась. Она сделала вид, что очень заинтересовалась хронометром Вильяма, стоявшим на каминной доске, и подвинулась поближе к камину.
– У вас в павильоне столько прекрасных вещей, сир, что просто не перестаешь восхищаться, – сказала Джудит.
– Да да, я полагаю, так оно и есть. Но самое прекрасное из всех его украшений появилось здесь всего час назад, – ответил Регент, идя вслед за Джудит.
Будь он хоть Регентом, хоть кем угодно, решила Джудит, ей надо обязательно усмирить этот его порыв влюбленности. И она произнесла как можно спокойнее:
– Вы хотели мне что-то показать, сир. Интересно, что же это может быть? Можно мне это увидеть сейчас, пока мы не вернулись в салон?
– О, не надо спешить, – ответил Регецт. – Вы, разумеется, это непременно увидите, потому что эта прелесть предназначена для вас. Смотрите! – И он поднял с одного из столов табакерку работы Петито и сжал ее в пальчиках Джудит. – Это не совсем обычный подарок для леди, не правда ли? Однако мне кажется, что табакерки вам нравятся больше, чем дамские пустячки.
– Я даже не знаю, что и сказать, сир, – проговорила мисс Тэвернер. – Вы очень, очень добры. Я очень благодарна вам. Уверяю вас, я буду этот подарок очень беречь, и… я все время чувствую, что мне оказана великая честь.
– Ну-ну, перестаньте, – широко улыбнулся Регент. – Я не люблю, чтобы меня благодарили вот так! Давайте забудем все формальности, хорошо?
Теперь Регент подошел к Джудит так близко, что она почувствовала тепло его тела. Он готов был вот-вот ее поцеловать; его рука стала гладить ее оголенное плечо; она ощутила на своей щеке его горячее дыхание. Джудит чувствовала физическое отвращение к его вульгарной тучности, запаху его духов, которыми он тоже обильно поливал свою одежду. Первым порывом Мисс Тэвернер было резко его оттолкнуть и скорее убежать в салон, но она вдруг ощутила странную слабость, и от жары, стоявшей в комнате, у нее закружилась голова.