Им пришлось прервать разговор — двери снова распахнулись, и несколько мужчин в траурных костюмах вошли в комнату.
Процессию возглавлял самый старший по возрасту и, несомненно, самый импозантный из них. Лорд Доррингтон, носивший корсет, из-за которого его несколько раз принимали за герцога Йоркского, был братом первой жены лорда Спенборо. Так как он был чрезвычайно высокого мнения о себе и обожал вмешиваться в чужие дела, на сегодняшнем сборище он присвоил себе роль распорядителя. Тяжело ступая, лорд Доррингтон вошел в комнату. Его корсет при этом слегка поскрипывал, а массивный подбородок колыхался над узлом галстука. Он поклонился вдове, произнес сиплым голосом несколько слов соболезнования и тут же принялся усаживать всех по разным углам.
— Я бы хотел, чтобы наш милейший мистер Перротт сел за стол. Серена, дорогая, думаю, тебе и леди Спенборо будет удобно на диване. Спенборо, присаживайтесь там. Вы, мой дорогой Иглшэм, вместе с сэром Уильямом будете сидеть здесь. А Ротерхэма я бы пригласил сесть в это высокое кресло.
Так как этой речи внимал только мистер Иглшэм, его единственного она и привела в раздражение. Из-за того, что старшинство было уже установлено, он вошел в библиотеку вслед за лордом Доррингтоном. В отличие от дородного лорда, Иглшэм был худощав, с замученным выражением лица, что было — как острили его недоброжелатели — вполне естественно для супруга леди Карлоу. Женатый на сестре покойного, он считал, что имеет большее, нежели лорд Доррингтон, право на руководство ходом событий, но не знал, как взять власть в свои руки. Поэтому был вынужден довольствоваться тем, что направился к креслу, стоявшему в противоположном углу от того, на которое ему указал Доррингтон, бормоча при этом нелестные слова в адрес претенциозных хлыщей, которые лезут куда не следует. Удовольствие от этих высказываний испытывал лишь он сам, потому что все остальные просто не могли их расслышать.
Главное действующее лицо появилось в комнате последним. Маркиз Ротерхэм пропустил поверенного вперед со словами: «Проходите, старина, проходите!» — и вошел в библиотеку вслед за ним.
Появление Ротерхэма разрядило обстановку. Леди Серена, не отличавшаяся стремлением блюсти приличия, недоверчиво уставилась на маркиза и воскликнула:
— А ты-то что здесь делаешь, хотела бы я знать?
— Я тоже, — парировал его светлость. — Из нас бы вышла прекрасная пара, Серена! У нас так много общего.
Фанни, уже привыкшая к подобным пикировкам, бросила на девушку умоляющий взгляд. Мистер Иглшэм издал смешок. Сэр Уильям Клейпол выглядел ошеломленным. Мистера Перротта, который в свое время составлял их брачный договор, видимо, поразила глухота, а лорд Доррингтон, чуя возможность для дальнейших интриг, произнес повелительным тоном: