– Если бы ты знал хотя бы половину того, что я был вынужден для тебя проделать, ты, бездельник, постарался бы не сердить меня, – сказал Кит, надевая элегантный халат. – Когда я думаю, в какую неразбериху я попал и что вынес, и все ради этого сумасшедшего, по которому веревка плачет…
– Ну, если уж на то пошло, – возмущенно воскликнул его брат, – я не толкал тебя на эту неразбериху. Более того, я хотел бы тебе заметить, что на тебе мой новый халат, воришка!
– Пусть тебя не беспокоит эта мелочь! – ответил Кит. – Единственное из твоих вещей, что я не ношу, так это твои сапоги.
Затянув потуже пояс халата и засунув ноги в шлепанцы, Кит подошел к брату, схватил его за здоровое плечо и повернул к свету.
– Дай мне посмотреть на тебя! – С минуту он изучал лицо брата. – Ты попал в историю, не так ли? Все еще не можешь прийти в норму! И не только из-за нескольких сломанных костей. Ив, может, ты поделишься своим беспокойством?
Ивлин снял руку Кита со своего плеча и сказал, криво улыбаясь:
– Это к тебе не имеет отношение, Кестер. Мама тебе говорила?
– Да, конечно. А что касается того, что это не имеет ко мне отношения…
– Как она? – перебил его Ивлин.
– Она ничуть не изменилась.
– Храни ее Господь! Наконец-то я узнал, что она не волнуется!
– Она не волнуется, потому что я сказал ей, что знаю, что ты жив. Но когда я приехал в Лондон, она чертовски взволновалась, – сказал Кит несколько сурово.
Ивлин удивленно поднял брови.
– Неужели? Слишком сильно сказано, Кестер! Я не помню, чтобы мама беспокоилась о чем-нибудь более десяти минут кряду.
– Я тоже, – согласился Кит. – Но это было нечто из ряда вон выходящее! Какого дьявола ты не послал ей письмо?
– Не мог: я много дней находился без сознания, а когда пришел в себя, не мог и подумать, чтобы послать о себе весточку. Если бы у тебя когда-нибудь было сотрясение мозга, ты бы знал, что я чувствовал в то время!
– Значит, вот в чем дело? Садись! Нам не помешало бы немного бренди, я сейчас схожу и принесу графин.
– Я захватил его с собой, а также пару стаканов! – сказал Ивлин, кивнув в сторону сундука у стены. – С тобой все в порядке, старик?
– Да, за исключением того дурацкого положения, в которое мы попали, – ответил Кит, наливая себе и брату по доброй порции старого, выдержанного коньяка. Он протянул бокал Ивлину и уселся на софе. – Откуда ты появился? И как, черт возьми, ты проник в дом?
– О, у Пинни до сих пор хранится ключ от детского крыла! Я был у нее в коттедже и вышел, когда это было уже безопасно. Я приехал, когда уже стемнело и никто меня не видел.