– Будьте добры, ваша светлость, одну минуту, – сказала она и с такой неторопливостью продолжала закалывать волосы своей госпоже, что это должно было поставить Кита на место. Как только мисс Римптон вышла, попросив его светлость звонить, когда ей понадобятся дальнейшие услуги, он воскликнул:
– Знаешь, мама, эта женщина до смерти пугает меня!
– Да, она отвратительная, – согласилась леди Денвилл, – но она гений своего дела! Что ты хочешь, дорогой? Только не говори мне, что случилось что-нибудь ужасное!
– Ничего подобного, мама, – улыбаясь, ответил он. – Догадайся.
– Ах, ты скверный мальчишка! Как я… Кит! Не имеешь ли ты в виду… О, это Ивлин? – Она вскочила со стула, как только он кивнул. – О, слава Богу! Где он? Когда приехал?
– Прошлой ночью, после того как мы все уже пошли спать. У него был ключ Пинни. Он хотел разбудить тебя, но я не позволил ему сделать это.
– О Кит, как ты мог? Ты должен был знать, что я была бы только рада, если бы меня разбудили.
– Да, мамочка, я знал это, но я знал также и то, что если он тебя разбудит, то понадобится несколько часов, прежде чем я смогу отправить его спать! Я так решил, потому что он не слишком хорошо выглядит. Не нужно волноваться – его фаэтон перевернулся и он сломал плечо, несколько ребер и, кажется, получил довольно сильное сотрясение.
– О бедняжка! – воскликнула она. – Где он? Немедленно скажи мне, где он. Кит!
– Он у Линии. После полуночи я пошел с ним туда, помог ему раздеться, и, уверяю тебя, она прекрасно о нем заботится.
– Да, да, разумеется, но я сейчас же должна пойти к нему! Позвони Римптон, дорогой! Извинись перед моей тетей: скажи, что у меня болит голова и что я все еще в постели! Да, еще эти перепелки! Долиш привез их из Брайтона, потому что Бонами их особенно любит, так же как и Ивлин, и наверное, он захочет их съесть, даже если больше ничего не пожелает есть. Так что скажи Долишу, чтобы он положил в корзину две перепелки, немножко спаржи и…
В этот момент Кит прервал ее и очень любезно, но твердо объявил, что, во-первых, присутствие Ивлина должно держаться в секрете, во-вторых, любое подобное распоряжение неизбежно приведет к тому, что его присутствие будет обнаружено, в-третьих, что также нельзя говорить Долишу, что перепелки и спаржа – это для кормилицы Пиннер; и, в-четвертых, что кормилица очень просила, чтобы никто не беспокоил Ивлина, пока он не проснется.
– Так что садись, мама, и позволь мне рассказать тебе о том, что произошло с Ивлином! – сказал он. – Ты сможешь побыть с ним намного дольше, если пойдешь туда после завтрака, сказав тете, что должна зайти к Пинни, так как она чувствует себя неважно. Тогда никто ничего не заподозрит. Кроме того, насколько я знаю Ивлина, он захочет побриться, перед тем как будет принимать посетителей! Час назад я послал Фимбера в коттедж с некоторыми вещами Ивлина, так что они: и Пинни, и Фимбер, присмотрят за ним и можешь быть абсолютно уверена, что он не останется неухоженным.