– Можно и так.
– А затем он кликнет кого-нибудь из своих подручных, и я очнусь на одном из его кораблей, сжимая в руках рукоять загребного весла галеры.
– Ну зачем же так мрачно смотреть на вещи? Если вы будете вести себя хорошо, ничего подобного не случится. Будьте кротким, вежливым, чуточку чокнутым – в общем, будьте самим собой. Раз уж он настолько умен, чтобы разыграть эту штуку с актерским ножом, то ему никогда и в голову не придет, что его сможет разоблачить какой-то бумагомарака. Ум и гордыня идут рука об руку.
– Ваши познания о человеческой природе меркнут в свете перспективы провести несколько лет гребцом на галере.
– Если вы не вернетесь от Марциуса, то я лично обыщу каждую галеру, прежде чем выпустить ее из Саузварка, – бодро отозвался Кессиас. – Клянусь.
Лайам невесело рассмеялся.
– А потом от всего сердца пожелаете мне приятного путешествия. Но заняться этим, видимо, все же придется. Я пойду к нему завтра. А что будете делать вы?
– Поскольку вы больше не можете заявиться к Виеску, не обрядившись каким-нибудь клоуном, я займусь им сам и, скорее всего, приставлю к нему своего человека – для слежки. Возможно, мы таким образом выясним, не наставляет ли он вечерами какую-нибудь заблудшую грешницу на истинный путь.
Они еще говорили какое-то время, в основном о Марциусе, а потом Лайам предоставил Кессиасу право рассчитаться за трапезу. Ему ведь как-никак в ближайшем времени предстоит встреча с убийцей, а эдил пока что ничем не рискует. Кессиас расхохотался, а Лайам покинул таверну и зашагал домой.
* * *
На этот раз, в отличие от вчерашнего дня, сон медлить не стал. Точнее говоря, Лайам был готов погрузиться в дремоту, как только он растянулся на тюфяке. Но ему хотелось кое-что обдумать, и потому он продолжал бодрствовать, закинув руки за голову и глядя на изъеденные жуками и временем потолочные балки.
Если взвесить все, то прошедший день никак нельзя было назвать неудачным. Визит к Виеску подкинул Лайаму новую версию убийства старого мага. Мысль о том, что в дело может быть замешана женщина, показалась Лайаму весьма увлекательной, хотя ему трудно было представить Тарквина – в его-то возрасте! – в роли коварного обольстителя. Лайама вновь посетило смутное воспоминание о юном создании, выпорхнувшем некогда из дома Тарквина, и некоторое время Лайам усиленно размышлял.
Затем он вздохнул и распрощался с этой идеей, решив, что она все же малоправдоподобна. Куда важнее обдумать вопрос о партнерстве с эдилом: оно сулило Лайаму множество выгод, а его шансы отыскать убийцу Тарквина возрастали в несчетное количество раз. Эдил оказался куда более проницательным человеком, чем многие чиновники подобного ранга. А еще Лайам понимал, что Кессиас куда лучше осведомлен о жителях Саузварка, чем та же леди Неквер.