***
Завиша стоял на площади у дома, у дверей которого был прибит герб новой Польши. Серебряный орел без короны на красно-белом фоне. Этот герб словно давил на него. Притягивал и пугал одновременно. Завиша стоял на площади у коновязи, смолил огромную самокрутку и все не решался сделать первого шага. А его сделать было нужно. Просто необходимо. И он шагнул, как в воду, и пошел через площадь.
У двери сидел капрал, положив ППШ на колени.
— Тебе чего, Завиша?
— Мне к пану капитану.
— Иди, он на втором этаже.
Завиша толкнул дверь, и она закрылась за его спиной, отгородив от площади, людей у базара, от его прошлого.
***
Тамбовцев бежал на второй этаж, перескакивая через ступени. Он без стука ворвался в кабинет Середина.
— Что? — спросил его Губин. — Что?
— Радиограмма от Модзолевского.
Губин взял текст, прочел.
— Машину, я лечу в Москву.
Начальник контрразведки, комиссар госбезопасности 2-го ранга, закончил читать документы и потер лицо ладонями.
— Ваше мнение, Павел Петрович?
— Я изложил его в рапорте, товарищ комиссар.
— Кровавую дорожку устелили они для своего агента. Кровавую. Значит, англичанам очень нужно, чтобы этот человек остался у нас на длительное оседание.
— Видимо, так, товарищ комиссар.
— Ну что ж, Павел Петрович, поможем им. Пусть оседает. Под нашим контролем. Пусть. Только Колецки должен быть арестован, он не просто агент разведки, он военный преступник. На его руках кровь советских и польских граждан. Когда вы летите?
— Прямо сейчас.
— Желаю удачи.
Губин встал и пошел к выходу.
— Кстати, Павел Петрович, — сказал ему вслед комиссар, — подготовьте наградные документы на всех участников операции и не забудьте польских товарищей. А Ковалеву скажите, что ему присвоено звание подполковника.
Пусть выезжает в Москву. Хватит, погулял в контрабандистах. А то привыкнет к фамилии Ярош и свою забудет.
***
Ярош не видел лица человека, которого ему нужно было переправить, он видел только его спину.
Они шли к реке. Колецки, двое его людей, агент и он. Ночь была безветренной и светлой.
— Плохая погода для нашего дела, — сказал тихо Ярош.
— Ничего, я обещал, что пограничникам будет не до нас.
Они подошли к реке, и Ярош вывел из зарослей лодку.
— Садитесь, — сказал он агенту и забрался в лодку сам.
Внезапно правее вспыхнула красная ракета, потом еще одна. Ударил пулемет, ему, захлебываясь, вторили автоматы.
— Пошел, — Колецки оттолкнул лодку.
Секунда, и она растаяла в темноте.
— Все, — сказал Колецки, — наша игра сделана. Теперь надо спешить, за нами пришлют самолет.
Они втроем поднялись по тропинке и пошли, сопровождаемые звуками близкого боя. Миновали поле, вошли в березовую рощу. Колецки шел впереди, прислушиваясь к непрекращающейся пальбе.