— Господин штабс-капитан, моя фамилия Немировский… — Минутку. А потом после паузы: Мойка, 68? — Да. — У вас наш поручик Семин? — Да. — Передайте ему трубку.
Немировский пожал плечами, протянул трубку офицеру.
— Алексей Петрович, — улыбнулся Семин, — моя половина не объявлялась? Если телефонирует, скажите, что я задержусь. Его превосходительство на месте?.. Уехал… А господин полковник?.. Да, господин Немировский хочет с ним поговорить… Можно это устроить? Передаю. — Семин вновь передал трубку Немировскому.
— Господин полковник… Да… Да… Конечно… Конечно… Но… Понимаю… Хорошо. Немировский положил трубку.
— Мы договорились, поручик, все документы вы положите в отдельный мешок. Деньги русские в другой, валюту в третий, а ценности в четвертый. Мешки я опечатаю личной печатью. Там же будет стоять и ваша. И конечно акт. У вас есть мешки? — Галкин. На пороге вытянулся прапорщик. — Четыре мешка и печать. — Слушаюсь.
Потом писали акт. Потом закладывали в мешки документы, опечатывали печатями сначала ящики с деньгами, потом с ценностями, потом клали в мешки и снова ставили сургучные оттиски. Наконец все закончилось.
— Борис Сергеевич, — Семин приложил руку к козырьку, — жду вас в девять под аркой Главного штаба. — Буду. — Честь имею.
И только когда дверь захлопнулась, Копытин снял фуражку и вытер вспотевший лоб.
— Ну ты и орел, — с почтением сказал Сабан, — а если бы не отдал сам, тогда… — Тогда застрелил бы.
Сабан посмотрел на Копытина и понял, что этот человек может все:
Они вышли из подъезда. Туман почти рассеялся, огонь фонарей стал ярче, но Мойка была такой же безлюдной. Видимо, никому особенно не хотелось шляться по улицам в это время.
Сабан с напарником, нагруженные мешками, ушли на несколько шагов вперед. Копытин закурил, оглянулся на дом и усмехнулся.
Все, теперь он уедет в Швецию, купит домик у моря и тихо дождется конца этого бардака, который Почему-то называют войной.
— В чем дело, прапорщик! — раздался у ворот властный голос.
И Копытин различил два офицерских силуэта. Вот же нанесла нелегкая. Он переложил наган из кобуры в карман шинели и зашагал к воротам.
— В чем дело, господа? Мы из… — Он не договорил. Прямо перед ним стоял его бывший командир батальона подполковник Львов. — Поручик Копытин? — Львов лапнул крышку кобуры. — Вы арестованы! Копытин выдернул из кармана наган.
— В машину! — крикнул он Сабану и дважды выстрелил в подполковника.
Но тут что-то горячее ударило его в грудь и запрокинулись фонари, дома, улица. Штабс-капитан Климов дважды выстрелил вслед убегавшим прапорщикам. Один словно споткнулся, но продолжал бежать. Второй выхватил автоматический пистолет и расстрелял всю обойму в сторону Климова. Тяжелые пули зацокали по стене, обдав лицо секущей каменной крошкой. Климов вскинул наган, но машина уже сорвалась с места, и он выпустил оставшиеся четыре пули вслед авто.